Любовные романы и рассказы

В нашей онлайн библиотеке вы можете найти не только интересные рассказы, популярные книги и любовные романы, но и полезную и необходимую информацию из других областей культуры и искусства: 1 . Надеемся наши рекомендации были Вам полезны. Об отзывах пожалуйста пишите на нашем литературном форуме.

Сергей Болотников

Действо. Катрен второй

Главная : Фантастика : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

-Спокойно-спокойно! - прикрикнул он, - не кипятись так! Просто я гораздо больше тебя вешу. Для нормального функционирования мне нужно больше, чем тебе!

-Но это не повод, чтобы ограничивать меня!

А он только ухмыльнулся и, выдув второй суп, скатал упаковки в аккуратные желтые шарики и кинул их в направлении утилизатора, но промахнулся и одни из шариков ударился в стену и завис в опасной близости от моего уха.

-Убери, - сказал я.

-К тебе ближе, - невозмутимо ответствовал он.

Скрипя сердцем, я отправил упаковки в утилизатор. Снова вклинился Цап и, давясь пафосом, сообщил, что до некоей точки равновесия между Землей и луной осталось около четырех часов лета, после чего пожелал нам, славным межпланетным скитальцам спокойной ночи.

Спал я плохо. В темной кабине шатла было душно, диковато перемигивались зеленые глаза приборов, да натужное сопение напарника говорило о том, что он тоже не спит. Вот тогда то меня впервые начал нервировать этот тип.

-"Что он там делает?" - думалось мне, когда я слышал шевеление его грузного тела в темноте, - "Что ему еще надо?"

Так или иначе, но я все-таки заснул - у меня хорошие нервы и хороший сон, и я всегда легко засыпаю на новом месте. Вернее, засыпал... Мне снились лучащиеся радостным идиотизмом лица ЦАПовцев перед полетом и еще снилась наша корова - черный, нелепый силуэт на фоне лунного диска, которая пытается успеть достичь земного спутника раньше, чем это сделают ее рисованные двойники на вышвырнутых в утилизатор упаковках.

В назначенный час вспыхнул свет и радио донесло до меня сигналы побудки - жизнерадостный рожок пастуха, на фоне отдаленного глухого мычания. Я открыл глаза и в ярком свете галогеновых увидел какой-то, желтый поблескивающий комок на уровне глаз. Секунду я пытался понять, какое из небесных тел так выглядит, а потом мои вечерние подозрение разом вернулись ко мне и я, рывком приняв вертикальное положение, ошалело огляделся вокруг.

Повинуясь законам небесной механики, желтые аккуратные шарики смятого пластика подобно редкой стайке крохотных метеоритов парили у пола нашей кабины. Сейф был открыт. Я смотрел и не мог поверить своим глазам!

Весь внутренний объем межпланетного спайс-шатла Агамемнон-13 был занят весело кружащимися упаковками из-под нашего растворимого супа.

-Трансфер 003. А. Якутин.

Первый пилот. Экватор.

Сколько себя помню, я всегда был дружелюбным. В нашей Земной Тверди иначе нельзя - нелюдимые бирюки считаются неспособными к продуктивной жизни. А в моем милом городке таких не было вовсе - они просто не допускались в городскую черту из-за обстоятельств в первую очередь экономических и социальных. Земная Твердь была благопристойным городом - это был ее лозунг и девиз одновременно. Понимаете, это как фильтр.

Но я не о том. Я всегда находил со всеми общий язык. Это очень просто - большинство моих соседей свято верили в тезисы Дейла Карнеги, в том числе и мои родители. Поэтому наше общение с друзьями и сослуживцами напоминало игравшийся уже в десятитысячный раз спектакль, в котором все идет по заранее утвержденной схеме. Мы все время улыбались как заводные куклы - мы пожимали руки и говорили банальности. Было несколько простых приемов, заучив которые ты мог пойти достаточно далеко и договориться практически с любым обитателем Земной Тверди. Думаю, что почти все население городка это устраивало. Это умаляло проблемы с общением, но одновременно облегчало проникновение неблагонадежных отщепенцев, которые могли таким образом маскироваться под добропорядочных обывателей.

Занятно, почему-то мысли об идиотизме той, оставшейся на земле жизни стали приходить ко мне только сейчас, когда я почти уверен, что на родину уже не вернусь. Теперь я смотрю иначе. Может быть потому, что теперь сам управляю государством?

Факт есть факт - до этого я отлично ладил с людьми и не знал проблем. И потребовалось удалиться от земли на многие тысячи миль, чтобы наконец-то встретиться лицом к лицу с тем фактом, что по настоящему невыносимые люди мне просто не попадались.

Почти минуту под заунывную побудку ЦАПа я пялился на царящий в кабине бедлам. Мой напарник, это животное, восседал на своем кресле и приканчивал очередную упаковку супа. Он был доволен и улыбался почти как корова на желтой этикетке.

-Что здесь происходит... - наконец слабо выдавил я, - что ты творишь!

Второй пилот обернулся ко мне и его улыбка стала шире, обнажая золотую фиксу в правом верхнем коренном зубе. Щеки напарника алели бодрым румянцем, щелки глаз светились какой то диковатым весельем. Он смял упаковку супа и мощным щелчком отправил в полет очередное крошечное небесно тело.

-Что, насорил? - бодрым голосом спросил он, - Ну, извини.

Я заглянул в его лучащиеся звездным светом глаза и мороз пошел у меня по коже. Я хотел что-то сказать и вдруг понял, что не могу вымолвить ни слова.

-Ты что, есть не будешь, что ли?

Шел лишь второй день моего героического полета к луне, а межпланетные странствия подобно сну неврастеника грозили перейти из стадии легких грез в кромешный кошмар. Мне внезапно стало трудно дышать. Легкие с усилием втягивали кислород, словно их вот-вот грозил схватить паралич. Что-то поднялось внутри меня, словно кровь закипела и я открыл, было, рот, чтобы заорать на этого отморозка, моего напарника, заорать так, как я никогда ни на кого не кричал, но тут на табло разом вспыхнули алые лампы и бодрый бубнеж ЦАПовцев перекрыла заунывная сирена, которая диким диссонансом вплеталось в мирное мычание с далеких зеленых пастбищ.

Секундой позже мигали уже все табло, а из-под потолка хлестали тугие струи вонючего пара. Дышать стало тяжело как в бане. Липкий туман заполнял кабину.

Я рванулся к пульту и автоматически отбив код связи заорал в микрофон:

-Ало! ЦАП! ЦАП у нас проблемы! Вы слышите, земля! У нас ЧП!

-Поздравляем Агамемно, - сказал ЦАП, - только что вы достигли точки равновесия между землей и луной. Слава героям!

Потом в рации глухо щелкнуло и бодрый голос умолк. Пока связь настраивалась, пар бить перестал и воцарилась помигивающая багровым тишина.

Я во все глаза смотрел на напарника. Страх сжимал меня, руки тряслись, и хотелось любой ценой вырваться из этой вдруг забарахлившей стальной коробки с гордым именем Агамемнон. Напарник был совершенно спокоен. Шарики упаковок совершали бег вокруг него, вызывая ассоциации с картинами художников-сюрреалистов.

-Ало, Агамемно! - проснулся ЦАП, - доложите обстановку.

-Система климат-контроля вышла из строя. Был какой-то пар, но не похоже на задымление... видимо не пожар. И кажется... холодает.

-Спокойно, - сказала земля, - мы проверяем показания телемилии... так и есть, система вентиляции не работает... климат-контроль - не работает... теплорегуляция не поддается регулировке... Внимание Агамемно, проверьте, нет ли посторонних предметов в системе циркуляции воздуха?

-Я проверю, - я оттолкнулся от кресла и взмыл в сырую, кружащуюся обертками багровую полутьму под потолком. Одна из оберток ударила меня в лоб и, еще не успев достигнуть решетки вентиляции, я уже все понял. Проклятые упаковки из-под супа, конечно! Всю ночь система втягивала их в себя и в конце - концов фильтр полностью забило! И я знал, кто в этом был виноват.

Сжав кулаки, я медленно обернулся к напарнику. Злоба переполняла меня - хотелось наброситься с кулаками и бить, бить эту сволочь, пока красные кровяные шарики не украсят стены кабины. Но, взглянув на него, я тут же понял что он не боится. Он был готов к схватке! Больше того, он ее жаждал! Он принимал вызов!

-Агамемно! - взывал ЦАП, - Агамемно доложите обстановку! Что у вас там происходит?!

Усилием воли я обуздал себя - драки допустить было нельзя. Я все еще отвечал за этот корабль.

-Слушай ты... - хриплым не своим голосом произнес я, - сейчас мы справимся с аварией, а после... После будет так: Вот это половина кабины - моя, - я нервно ткнул пальцем в кресло первого пилота. А вот это - твоя. И ты никогда, слышишь, никогда не будешь ее пересекать и твой мусор никогда сюда не долетит. Ты понял меня?!

-Как скажешь... - ответствовал он.

И хищно улыбнулся.

Гордый плод человеческой мысли - спай-шатлл Агамемнон-13 продолжал рассекать податливый вакуум, хищно нацелившись в луну своей широкой кормой. Нос его смотрел в сторону покинутого зеленого мира и полустертая корова на облицовке, казалось, печально провожала отдаляющийся дом большими печальными глазами.

Циркуляцию воздуха мы более или менее наладили. Вернее я провел битых три часа под потолком кабины, выковыривая липкие бумажки из фильтра. В награду мне дохнуло в лицо свежим воздушным потоком и слегка отлегло от сердца. Сигнальные лампы продолжали мигать, раскрашивая нашу спайс - каморку в психоделические цвета провинциальной дискотеки. Отключить их не удалось, видимо перемкнуло какие то цепи, или требовалось заменить фильтр целиком. Увы, у нас не было такой возможности.

Вернее у меня - напарник, к которому я впервые в тот звездный день испытал чувство ненависти, продолжал валяться в своем кресле и на все уговоры помочь отвечал снисходительным мычанием, что в сочетании с многочисленными коровами на извлеченных из вентиляции упаковках вызывало безмерное раздражение.

Какое-то время спустя ЦАП душевно осведомился как у нас дышится и получив положительный ответ не преминул подкинуть новую задачку:

-Агамемно, внимание! Телемилия донесла до нас, что климат контроль исправить не удалось. Вам будет немножко холодно.

-Насколько холодно? - спросил я.

ЦАП запнулся - там, на земле, в роскошно отделанном деревом ценных пород зале управления полетом подбирали формулировку помягче. Я слушал, предчувствуя недоброе.

-Агамемно... - наконец сказал ЦАП, - у вас будет гораздо теплее нуля.

Я перевел дух. ЦАП помолчал и решительно добавил:

-По Кельвину.

Вновь мороз прошел у меня по коже. Может быть, это был банальный страх, а может быть, это наш челнок уже остывал до температуры окружающего нас пространства. Я медленно обернулся к напарнику, который был виноват во всем и все так же беззаботно сидел в своем кресле, и шагнул к нему.

-Стой! - быстро сказал тот, - ты уже на моей половине!

Так ничего и не сказав, я вернулся в свое кресло.

Через четыре часа Агамемнон настолько приблизился к луне, что ее диск стал казаться больше земного - это в том случае, если бы у нашей кабины было зеркало заднего вида. А так мы видели только удаляющуюся землю - трогательно прекрасную и казавшуюся мне теперь родным домом, со всеми ее странами и континентами.

Ощутимо похолодало. Багровый туман всплыл к потолку, а потом выпал на стекла причудливой изморозью. Наше дыхание тоже парило и казалось, в кабине вот-вот пойдет снег. Мы летели молча - только изредка злобно косились друг на друга. Я шептал проклятья, но так тихо, что он ничего не услышал.

Я никогда не любил холода. У нас в Земной Тверди мягкий и очень приятный климат, без всяких экстремальных выкидок, вроде смерча, или там селевых потоков.

Благопристойный климат!!!

С наших равнин можно писать пасторальные акварели из жизни глубинки. Особенно впечатляют стада бизонов, которые были куплены городским фондом охраны дикой природы за бешенные деньги в разных зоопарках мира.

Я был тогда совсем маленький, еще до того как случилась та снежная зима, когда ушел Гек. Я видел снег лишь в холодильнике и впечатленный какой-то книжкой про отважную полярную экспедицию решил испытать на себе действие холода. Я забрался в холодильник - старую еще модель, ту, с захлопывающимся замком - который мои благопристойные родители то ли из-за экономии, то ли из глупого чувства сентиментальности не меняли уже много лет.

Дверь древнего рефрижератора захлопнулась за мной и открылась лишь пол часа спустя, когда меня, оледеневшего до синевы и почти задохнувшегося извлекли перепуганные родственники. Не помню что было дальше - вряд ли какие то семейный скандалы и сцены, скорее меня утешали и мягкими разговорами наставляли на путь истинный. Но я прекрасно запомнил те бесконечные тридцать минут, проведенных в стальном морозильном гробу - Холод, тьма и ощущение замкнутого пространства.

Может быть, потому я и начал так рьяно стремиться к свободе? Клаустрофобия на всю жизнь?

Те же самые ощущения я испытывал и сейчас. И то, что в стальном ящике со мной находится еще один живой человек только омрачало ситуацию.

Меж тем мой напарник приступил к ужину, уничтожив пять упаковок дегидрированного супа и милостиво разрешив взять мне одну. Меня трясло от злобы, но затевать конфликт сейчас явно не стоило.

Выдыхая в морозный воздух оптимистичные облачка пара, он уничтожил одну за другой упаковки и теперь я заметил, что он держит слово. Вместо того чтобы пускать их в свободный полет, он аккуратно запихивал их в складки своего кресла, откуда они торчали самым безумным образом. Законопачиванию также подверглись некоторые впадины на панели приборов. Куски черно-белого жвачного ехидно пялились на меня с упаковок.

Что ж, уговор он выполнял, следует признать.

Собственно мысль о невменяемости моего второго пилота пришла ко мне только тогда. Хотя сейчас мне кажется это странным - он вел себя неадекватно с самого старта и я вполне мог его заподозрить, стоило лишь пообщаться с ним поближе там, на земле. Может быть, все было бы по другому. Но тогда мне казалось, что раз он допущен к полету, то наверняка прошел тестирование на психологическую полноценность. Увы, я забыл что ЦАП - это ЦАП - а там всегда больше всего на свете любили деньги - потому и взрываются так часто на стартах наши перегруженные лишним народом спайс-шатлы.

Но теперь я взглянул на него новыми глазами. Напарник улыбался и пускал в невесомость маленькие радужные пузыри, которые замерзали, едва оторвавшись от его губ и на лету превращались в неэстетичного вида снежинки.

Обсудить книгу на форуме

Главная : Фантастика : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32