Любовные романы и рассказы

В нашей онлайн библиотеке вы можете найти не только интересные рассказы, популярные книги и любовные романы, но и полезную и необходимую информацию из других областей культуры и искусства: 1 . Надеемся наши рекомендации были Вам полезны. Об отзывах пожалуйста пишите на нашем литературном форуме.

Евгений Торопов

Запустение

Главная : Фантастика : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22

- Вот это совсем другое дело! - восхищался Метеоролог. - Цивилизация! Вот если бы так стало везде.

- Нас слишком мало, чтобы переделать так много, - резонно ответил Капитан.

Журналистка не верила своим глазам, настолько все изменилось с того первого дня, когда она здесь побывала одна. Тогда здесь была непролазная чаща, какие-то переплетения, первобытная дикость, грязь. Сейчас она шла по пристойной ровной дорожке с высоким ровным бордюром по бокам и лишь за этим бордюром начиналась та самая чаща. Дорожка (а точнее коридор-просека) идеальной прямой пролегала в рощице и полого спускалась к выровненному, засыпанному дезинфицированным песком пляжу. Правда, цвет этого песка оставлял желать лучшего, был каким-то подозрительным, грязно-коричневым, но что такое подозрительность, когда ты всю жизнь чувствовал себя в безопасности. Ведь не станешь же изменять привычке по пустякам. В общем говоря, место всем понравилось, а Геолог даже нашел его живописным. Они повытаскивали из вездехода, которому для того, чтобы развернуться, пришлось выезжать к самой воде, весь свой скарб и портативную мебель и разместили все это по бережку как кому было удобно.

Картограф первая скинула свою одежду, уже начинавшую стеснять ее от накопившегося нетерпения, и ее заразительному примеру тотчас последовали остальные и сразу ринулись в воду, кроме, пожалуй, благоразумного Геолога, который вспомнил что где-то в вездеходе лежал мяч и полез его доставать.

Вода была удивительно мягкой и теплой. Они плавали и плескались, веселились и загорали на расстеленных полотенцах, играли в мяч и потягивали прохладную газировку, и чувствовали себя совершенно безмятежно. После последних дней, проведенных в каком-то стягивающем напряжении, такой безмятежный отдых был крайне полезен и необходим.

Штурман с грустью и чуть отстраненно бросал взгляды на свое растущее брюшко. Он вдруг обнаружил, что по прилете на Глорию перестал регулярно заниматься спортом. Однако при сравнении с другими, да хоть с тем же Метеорологом или Энергетиком, сравнение оставалось в его пользу, что его совершенно удовлетворило и больше он к этому вопросу не возвращался. Но совсем другие чувства, чувства светлой радости и завороженного восхищения вызывало любование прекрасными телами женщин. Штурман еще подумал: есть не так много вещей в мире, которые были бы лучше вещей, сделанных человеком. Одно из них было женским телом. Но он тут же предостерег себя от абсолютных суждений, потому что в данном случае мог быть и даже точно был необъективен. Но здесь уже играли роль совсем другие факторы, неясные по природе и зыбкие для понимания.

Он глубоко вздохнул. О какой это неясности и зыбкости идет речь? Звучит словно какое-нибудь оскорбление. Ведь затрачено немало людского времени и усилий, чтобы разрешить все проблемы, развеять все туманности, ан поглядь нет. Но стоп, это ведь зона разрешенной зыбкости, область, которую по взаимному умолчанию решено было оставить в первозданном виде. Заповедник зыбкости. Неразрешенность некоторых вопросов оставлена для создания элементов игры в межличностных отношениях. Чтобы уж не было слишком просто и скучно.

Да, женщины бесподобно красивы. Причем каждая по-своему. И молоденькая, играющая образ самой невинности и неопытности, Картограф. И чуть смуглая, цепкая, словно дикая кошка, внешне всегда самодостаточная Ксенобиолог. И добрая, душевная умничка Журналистка.

Штурман еще раз вздохнул, пригубил сока и пошел искупнуться.

Ветра почти не было и спокойную воду тревожили разве что веселые блики солнца и рыхлые волнышки, создаваемые другими купальщиками. Все астронавты плавали превосходно. Несмотря на то, что в Космическом Городе плавание в бассейне было достаточно дорогим удовольствием, в нем обычно себе не отказывали.

"Доплыву ли до середины озера?" - спросил он сам себя и, ничего не ответив, медленно поплыл вперед, загребая воду вытянутыми узкими ладонями. С каждым взмахом руки перед его глазами стали возникать яркие образы, увиденные как будто чужим взглядом и он сразу догадался даже - чьим. Взглядом Инженера, переплывающего канал. Раз за разом он ставил себя на его место и каждый раз мелькали картины с одним единственным исходом, что он тонет. Что он тонет, выбившись из сил где-то как раз в середине пути, в самой глубокой точке и на самом удаленном от берега расстоянии. Что он тонет, нечаянно угодив в коварный водоворот. Даже что тонет оттого, что какие-то мерзкие существа хватают его за ноги холодными конечностями (ластами? щупальцами? пальцами?) и с диким гоготом с вырывающимися наверх стаями пузырей, увлекают его в черную пучину. И в то же самое время, возвращаясь к реальности, он не мог пересилить этого влечения вперед и просто повернуть назад. Ему казалось, что он не может допустить своего малейшего поражения перед ничтожнейшей преградой. Ничто не сможет помешать ему покорить пространство водной глади и доказать неоспоримое преимущество своей мощи, упорства, целеустремленности...

- Людвиг!

- Людвиг, сзади! Обернись! - услышал Штурман выкрики своих товарищей и только это одно смогло вывести его из галюциногенного ступора, он нехотя обернулся и увидел как неподалеку от него на воде держится мяч, а астронавты на берегу нетерпеливо ждут его возвращения, а также, по возможности, чтобы и Штурман включился в их игру. Штурману ничего не оставалось делать, как оправдать их чаяния и он быстро поплыл к мячу.

Журналистке, напротив, хотя в целом всем было довольно весело, наскучило играть и она отошла в сторону и легла на покрывало, выставив нежные груди навстречу солнцу. Солнце поджаривало, усиливая какое-то непокидающее чувство тревожности. Несколько раз она переворачивалась то на живот, то снова на спину и под палящими лучами совсем расслабилась и даже чуть не уснула. В какой-то момент что-то пробудило ее и, дернувшись, она приподнялась, опираясь сзади на локти, а затем совсем встала и из-под непроходящей сонливости начала снимать на видзио своих беззаботно отдыхающих друзей.

Потом они снова купались, и снова загорали, и снова ели, и снова играли в мяч. Спустя часов пять или шесть после прихода на пляж, это буйство отдыха надоело, видимо, уже всем и кое-кто от безделья начал заниматься совсем уж откровенной ерундой. Так, например, Метеоролог стал дразнить собаку палкой, а потом закидывал палку далеко в воду, науськивая пса бежать за ней. Кант подскакивал к воде, но, словно обжегшись, резко тормозил, и, оглянувшись назад, вдруг замечал в руках Метеоролога новую палку и радостно бежал к нему обратно.

И только после того, как жена Капитана произнесла вслух: "Я устала!", все потихоньку начали закругляться. Журналистка бросила свою одежду на кресло вездехода и заявила:

- А я так пойду, в Корабле переоденусь.

- Я тоже, - поддержала ее Картограф.

Астронавты собрали все свои стульчики и покрывала и вразвалочку двинулись к Кораблю.

Журналистка с удивлением обнаруживала, что продолжительный отдых ее основательно изнурил и морально готовилась к тому, чтобы по приходе на Корабль немедленно завалиться спать. Они шли по дорожке с Ксенобиологом и Врачом и о чем-то лениво болтали. Впереди всех в одиночестве вышагивала Картограф и Журналистка бесстрастно, безэмоционально смотрела на ее упругие ягодицы, лишь отметив про себя заметно покрасневшую от загара кожу девушки, а затем вела взглядом по бордюру из термозитопены. Сзади о чем-то неинтересном балабонили мужчины и шуршали шины вездехода. В небе по слабо изумрудному фону плыла вата белых облачков. Стояла тишь и гладь, и даже ветер куда-то запропастился.

Вдруг Кант ощетинился, зарычал и с лаем стремглав кинулся вперед. В ту же секунду раздался вопль ужаса Картографа и когда Журналистка перевела туда взгляд, то прежде всего не поверила своим глазам. На спине Картографа, обхватив ее, словно рюкзак, несколькими гибкими плетьми висело выпуклое мохнатое грязно-коричневое существо, отчего Картограф, не переставая, истошно вопила.

"Какая наглость!" - успела подумать шокированная Журналистка.

Мужчины опомнились и поспешили на помощь. Тем временем в отчаянные крики Картографа проникли нотки озлобленности и Журналистка увидела, как, исхитрившаяся каким-то образом снять туфлю с ноги, Картограф бьет этой туфлей из-за плеча по мохнатому телу безобразного и нахального существа. Кант, яростно подпрыгивая, старался цапнуть прилипшее существо за одну из плетей и в какой-то момент ему удалось, вобрав в свою пасть густую шерсть, вцепиться в нее зубами. Существо, наверное расчувствовав резкую боль, раскрутило одно из своих щупалец и, крепко обхватив им туловище собаки, с легкостью оторвала ее от хватки, оставив в пасти Канта клок шерсти, выдранный вместе с куском кожи, а затем пару раз мощно хватанула его головой о твердое покрытие дорожки. Кант, как-то сразу обмякнув, перешел на едва слышимое поскуливание, и, отброшенный щупальцем в сторону, так и остался лежать на боку.

Подоспевшие мужчины стали молотить кулаками по выпуклому туловищу, пытаться оторвать вызывающие животное отвращение щупальца от несчастной Картографа и вся эта борьба продолжалась несколько секунд, пока существо, наконец, не признало своего поражения. Тогда оно молниеносно скрутило свои плети и, каким-то образом оттолкнувшись ими от людей, в несколько мощных прыжков очутилось на ближайшем дереве, а затем оттуда окончательно скрылось в гуще ветвей.

Астронавты сбились в кучу вокруг усевшейся от пережитого ужаса и наступившей усталости на землю Картографа и пытались осознать случившееся. Видимых существенных ранений на ней не было, за исключением вздувшегося волдыря под левой лопаткой с едва различимой посреди него ранкой.

- Я этого робота не виню, - нервно взмахнула рукой пострадавшая Картограф и всхлипнула. – И не буду подавать в суд. Он, наверное, нечаянно. Это какая-то ошибка. Это случайность.

- Это точно был робот? – дважды переспросил Капитан. - Мы не ошиблись?

- Ну а кто же еще это мог быть! - заверил всех Энергетик. – Разве что привидение.

- Привидение? – взметнула бровями вверх Ксенобиолог. - Тоже мне, нашел время шутить.

- Может это какой-то взбесившийся, неисправный робот? - предположил Штурман.

- Еще как исправен, - сквозь слезы всхихикнула Картограф.

- Почему же он так себя повел? Весьма странно.

Картограф очухалась от пережитого волнения, но чувствуя себя в центре внимания, про себя решила, что еще пока рано подниматься. Журналистка с опаской поглядывала на заросли, не выскочит ли оттуда еще невесть что, такое же сумасшедшее. В ее душе стали зарождаться смутные сомнения.

- Нам надо выяснить всего один-единственный вопрос, - наконец произнес рассудительный Метеоролог. - Угрожала ли жизни Аи реальная опасность. Если да, то придется принимать ответные меры, если же нет, то с согласия Картографа мы сочтем случившееся крайне неудачным розыгрышем. Ну так что?

- Скажи, Аи, тебе угрожала опасность? - переспросил Капитан.

Картограф внимательно оглядела себя всю, провела рукой спереди шеи, дотронулась сзади до волдыря.

- Больно, - сказала она.

Потом помолчала, огляделась вокруг и, приподнимаясь, добавила:

- Нет, совсем не угрожала. Если бы так было на самом деле, то со мной могло быть тоже, что с бедным Кантом.

Она подошла и подняла бездыханное тельце собачки в свои руки, прижала к груди.

- Смелый мой защитник, - произнесла она и разрыдалась, продолжая гладить ладонью его смятую шерсть.

- Хорошая была собака, - сказала Ксенобиолог и обняла Картографа. – Но в конце концов, не стоит относиться к ее поломке так болезненно, ведь это всего лишь электронное устройство, тем более не такое уж дорогое…

- Не говори так, - ответила Картограф. – Это была самая лучшая собака на свете.

- Теперь это всего лишь несколько микросхем и кусок органики… Не горюй, Аи. Нет ничего вечного и все когда-нибудь ломается. Мы заведем новую собачку…

- Он меня защищал! – упрямо сказала Картограф и, поплакав еще немного, перестала. Она так и продолжала нести тельце бывшей собаки в руках, когда астронавты возобновили путь к Кораблю.

- А я оказывается перезагорела! – вдруг заявила Журналистка. - У меня всю спину и ноги сводит, кожа аж сжимается.

- И у меня!

- И я тоже перезагорел, - подтвердили другие, а предусмотрительный Геолог, проведший большую часть сегодняшнего дня под тенью, злорадно усмехнулся:

- Вечно торопитесь, молодежь! Хотите все с наскоку получить, сразу и много – так не бывает! Так что теперь расплачивайтесь.

- Айзек, так эта боль будет продолжаться всего лишь до тех пор, пока мы не дойдем до медкабинок. Недолго уж можно вытерпеть.

- Не жалко, - даже сказал кто-то.

За этими разговорами они и дошли до Корабля. И вдруг, когда они уже были почти у порога, Метеоролог положил руку на плечо Капитана и обратил его внимание:

- Посмотри, Всеволод.

Капитан взглянул в сторону входного люка и обомлел.

- Боже мой! – почти в тот же миг воскликнула Ксенобиолог и теперь уже все увидели нечто сверхъестественное, выходящее за рамки всякого понимания.

До того, как астронавты ушли на пляж, над порогом висела очень красивая, переливающаяся всеми цветами радуги гофрированная занавеска. Теперь эта занавеска была варварски оборвана, а ее разодранные клочья валялись тут и там. Кроме этого, теперь казалось, что и внутри Корабля не все в порядке.

- Неужто мы оставили дверь открытой? – покачал головой Капитан. – Так никуда не годится.

- Эта безалаберность может нам дорого обойтись, - кивнул Геолог.

Журналистка всплеснула руками:

- Какое зверство! Ну кому мешала эта занавеска?

- Пойдемьте посмотрим еще что внутри, - проговорил Метеоролог. – Только будьте осторожнее.

- Почему?

Обсудить книгу на форуме

Главная : Фантастика : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22