Любовные романы и рассказы

В нашей онлайн библиотеке вы можете найти не только интересные рассказы, популярные книги и любовные романы, но и полезную и необходимую информацию из других областей культуры и искусства: 1 . Надеемся наши рекомендации были Вам полезны. Об отзывах пожалуйста пишите на нашем литературном форуме.

Ольга Думчева

Письмо

Главная : Проза : Страницы: 1

Текст размещен с разрешения автора

Здравствуй, брат.

Спасибо, что ты не забыл меня и решился написать после всего того, что тебе рассказывали обо мне. Спасибо, что ты все еще веришь в меня и не веришь им.

Хотя, конечно, все те, кто нашептывают тебе на ухо о том, что твой брат стал грязным низким существом с такими же грязными помыслами, имеют на это некое право, ибо, рассказывая тебе суть, они правы, но, делая выводы, они сто раз ошибаются.

Я не хочу, чтобы ты, человек, дружбой и братской любовью которого я дорожу, жил в неведении обо мне и, что может быть, в силу низости характеров некоторых людей, окружающих тебя, в конце концов, поверил бы им.

Чтобы этого не случилось, я расскажу тебе историю, уже давно переданную в злобной обработке моих врагов тебе и твоей семье.

Да, мой милый друг! Я действительно был влюблен в женщину, чье имя тебе уже известно. Ее звали Анна, и я любил ее так нежно, но в то же время, так страстно, что, не будучи поэтом, я не объясню. К тому же ручка и бумага – плохие поверенные. Я рассказал бы тебе обо всем, глядя в глаза. А так, я не могу сказать ничего, кроме как, я любил ее.

Хотя, почему я пишу “любил”, вместо “люблю”? может потому, что теперь я мог бы сказать “я жил”, а не “живу”.

Я любил ее за ее нежность и тихое молчаливое обаяние. Анна была студенткой местного колледжа, и каждый день я провожал взглядом ее, идущую из дома в школу, несущую книги в руках. Она любила носить яркие платья. Любила зеленые, оранжевые, цвета спелой вишни, белые, малиновые.

Она вплетала в свои длинные смоляные косы атласные ленты. А косы она всегда носила так: одну на груди, а другую за спиной.

Она не останавливалась поболтать с подругами или зайти в кондитерскую, она была стыдлива и молчалива.

Когда я случайно встречался с ней взглядом в церкви или на базаре, куда она ходила со своей теткой, сварливой обрюзгшей дамой лет сорока, за фруктами, она краснела и опускала глаза.

Я бы так с ней и не заговорил бы, если бы случай не перевел меня с места преподавателя латыни из колледжа для юношей в школу для девочек, на место учителя французского.

Не верь все тем, кто говорит, что мы были близки в те дни. Лишь поцелуи доставались мне, не более. Но и поцелуи от нее были многим.

У нее был маленький но страстный рот, с пухлыми губками. Все, что я срывал с них, было еще детской нежностью и ранней страстью, такой ранней, как талый снег, что дети спешат назвать рекою.

Ее выдали замуж в семнадцать лет за торговца мясом, который в тот же день, что впервые появился в их доме, забрал ее к себе.

Не правда и то, что мы бежали. Я предлагал, я умолял, просил. Но она не захотела. Не из-за того, что не любила, а из-за того, что любила слишком сильно. Сбежавший учитель танцев с дочкой мельника был догнан через неделю, и, после того как выяснилось, что девчонка больше не девственница, был растерзан толпой родственников. Это сельская местность, это нечто абсолютно необъяснимое. Здесь еще дышат девятнадцатым веком, а ноги греют в средневековье.

Может она верила в то, что как для нее, девушки не читавшей в жизни ни Гюго, ни Бальзака, ни Моруа будет лучше выйти замуж за невежественного мужчину, рядом с которым она не будет чувствовать себя глупой. Хотя, зачем я сейчас об этом пишу? Прости…

Он взял ее сразу после свадьбы под возгласы пьяной толпы и улюлюканье оборванных детей. Он был груб, жесток, мерзок.

Конечно, это не правда, что я убил его тогда. Я вышиб ему глаз и сломал нос - а он мне два ребра и ногу, позже, правда, вторую.

Это не правда, что я пытался подсыпать ему яд, подсылал убийцу или пытался сжечь его лавчонку. Все ложь Все грязная ложь.

Я видел ее изредка – краем глаза в церкви, на день рождения у ее тети, на узкой улочке под руку с ее мясником.

И каждый раз я ловил ее быстрый взгляд, скользящий по мне, ее вспышку гнева на меня: “Разве ты не видишь, что мне больно, зачем ты здесь?”.

Он рассказывал в грязной таверне о ее грудях, животе, ягодицах, хвастаясь их совершенством и чистотой.

Это не правда, что я сидел в тюрьме за убийство человека, я отсидел свои девять лет без права переписки за убийство грязной скотины, под именем Клод Кане, который, с согласия мужа Анны, решил провести с ней ночь.

Тюрьма меняет взгляды человека на жизнь. Да что там меняет. Они становятся просто другими.

Я изменился за девять лет, и она меня не узнала, когда поздним вечером последнего года ее жизни, я столкнулся с ней на площади, ведущей к ее дому.

Позже, при редких встречах, она, задыхаясь от беззвучных слез, шептала мне на ухо:

“Лишь с тобой, лишь с тобой я хотела быть всегда, а ни с кем другим. Я хотела познать лишь твое тело.”

Это ложь, что она стала тогда моей любовницей и родила от меня ребенка.

Она так и не забеременела, а через полгода, она умерла от кровоизлияния в мозг.

Это не правда, что я задушил ее мужа и спрятал его тело в канаве у таверны. Полиция расчистила ее, и там его не нашли. Он в другом месте.

Я был на ее похоронах, и тогда, впервые, я задумался о том, к чему пришел позже.

Она лежала в белом платье – пуки накрест, длинные косы: одна на груди, другая за спиной. Она была похожа на невесту. Именно так. На невесту, ждущую своего жениха покорно и безмятежно.

Я подошел и поцеловал ее в губы. И их холодность не оттолкнула меня, не испугала. Я лишь вспомнил ее слова:

“Я хотела бы тебе принадлежать хоть мертвой”.

Может ты меня не поймешь, но для меня все последующее является естественным и единственно разумным.

Не суди меня как циник, как ханжа, как эгоист. Твоя любимая женщина всегда с тобой, ты можешь ласкать ее тело, упиваться ее свежестью и нежностью, ты можешь чувствовать своей плотью самое заветное в ней. Ты счастлив.

Я ждал ее так долго, что хотел получить хоть кусочек этого мужского счастья.

Пойми меня, я любил ее.

В ту же ночь, что мы похоронили ее, я пришел к ней снова. Я принес с собой свечи, библию и церковное вино. Я откопал ее, вынул ее из ее мрачного склепа и положил рядом с сбою.

Я венчал нас с нею так, как мечтала она десять лет тому назад.

Я читал молитвы, пил вино и мочил ее губы, - а позже одел ей кольцо.

Все было так, как хотела того она, как мечтали мы вместе; она, еще будучи невинной, я, еще будучи тем добрым, славным парнем, которым ты, надеюсь, запомнил меня.

Вокруг нас были обелиски и кресты, ночь и тишина.

В нашу с ней первую брачную ночь нам не мешали ни пьяные крики мужиков, ни их грязные словечки, ни мерзкое хихиканье под дверью. Ничего. Было тихо и спокойно. Как мы мечтали.

Ее тело было прохладным и приятным. Ее грудь не суживалась. Сосок не твердел - и мне нравилось ласкать ее такую. Мне нравилась даже ее неподвижность и спокойствие – она вела себя так, как если бы была невинной смущенной девушкой в первую брачную ночь близости с мужчиной.

Она не могла меня прервать, остановить - и я наслаждался ее спокойным телом. Все было так, как если бы я спал с девственницей, ни каких грубых африканских плясок бедрами, диких стонов и вонзающихся в спину ногтей.

Лишь Анна в ту ночь дала мне то полное ощущение власти над плотью женщины, о котором мечтает любой мужчина.

Пойми меня, прошу. В том, что было между нами, не было ничего недостойного, ничего пошлого. Я любил ее так, как должно быть и ты любил свою жену в первый раз.

Я вышептал ей все нежные слова, что я хранил для нее, я выплеснул на нее всю нежность, что берег ей, я был с ней таким, каким мечтала она.

Я любил ее всего три ночи. А затем время отняло ее у меня. Рона ушла, ушла ее плоть, ее тело стало увядать.

Я похоронил ее так, как хоронят свою жену. Я вел себя так, как должно вдовцу.

Поверь мне, я не сумасшедший. Я не стану вскрывать склепы и обнимать других умерших женщин, хотя обо мне злословят именно такое.

Я жаждал лишь ее, я любил лишь ее.

Я пишу тебе все это для того, чтобы, при произнесении моего имени, ты не перекрещивался, вспоминая обо мне с отвращением.

Все, что я сделал – это лишь попытка, и удавшаяся, познать счастье быть с единственно любимой.

Сюда, на этот мой адрес, больше, пожалуйста, не пиши. Я уезжаю. Куда-нибудь.

Будь счастлив и люби свою жену.

Обсудить книгу на форуме

Главная : Проза : Страницы: 1