Любовные романы и рассказы

В нашей онлайн библиотеке вы можете найти не только интересные рассказы, популярные книги и любовные романы, но и полезную и необходимую информацию из других областей культуры и искусства: 1 . Надеемся наши рекомендации были Вам полезны. Об отзывах пожалуйста пишите на нашем литературном форуме.

Ольга Думчева

Волкодав

Главная : Проза : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38

Образование?

Хистрограф.

Школа?

Алексей Кох.

Я думал эти хр.новы убл.дки уже все на Марс перебрались, а они значит и на Луне. Проценты по диалектике?

92.

В бумагах твоих отсутствует информация о твоем образовании. Чем объяснишь?

Я прибыл под другой фамилией.

У этого Коха всегда ребята были безголовые, точно, что творили, что делали… Нам стало известно, что у тебя есть исследование по когнитивному поведению гумнов.

Я понятия не имел, что такое “когнитивное поведение”, но ответил “да”.

И нам сказали, что ты даже речью гумнов занимался?

Еще бы. Этим вот и занимался.

Я ничего не видел, только свет и темные пятна. Я даже не мог сложить из пятен фигуры и понять, кого же вижу перед собой. Мое лицо изучали.

У меня обычное лицо, не броское, не яркое, не отталкивающее и не запоминающееся. К тому же у меня был сломан нос.

У тебя подходящее лицо, Алекс Кох. Я сразу определяю, хр.нов ли с.кин сын передо мною или еще чего. Ты чего еще, покпа не понят что именно. Но у тебя есть шанс.

Мне не дали даже попрощаться с Эрнстом, выволокли в коридор, положили на пол и усыпили. Транспортировали меня как животное в с/х отсеке спутниколета, к тому же меня приковали к стойке. Я проснулся снова в полутемной комнате и, открыв глаза, смог наконец различить предметы вокруг меня.

Фиолетовые. Темно-фиолетовые. Тонкая фигура. Черное. Черные перчатки. Узкие. Серое. Волосы пепельные. Короткие. Лицо… хорошее лицо, доброе, красивое.

Привет. Я Паскаль Че.

Алексей.

Ты теперь Алекс Кох, так написано в твоих бумагах. Алексей было для начальства слишком длинно.

Где я?

Это госпиталь. В тебя прививок штук десять всадили. Завтра легкие будут высушивать от мокрот. В общем, лечат.

Посмотреться во что-нибудь можно?

Не стоит. Честно не стоит. У тебя кожа землистого цвета, кости лица сломаны, щеки ввалились, зубов нет и волосы поседевшие.

Поседевшие?

Белые совсем непигментированные.

Это мой натуральный цвет. Я частично бел.

Кто прости/

Я не люблю слово “Альбинос”.

А на роговице у тебя есть пигментация. Бледно-голубая.

Мне в детстве инъекцию сделали.

Ты… ты не обижайся, ноя вынужден тебе это сказать, - у него было красивое лицо, такие лица помещают в витражи в кафешках или в рекламные щиты. И он был действительно неплохим человеком. Всегда извинялся за то, что собирается сказать что-то неприятное: Извини, но поначалу, твой статус в организации еще не закреплен. Ты все еще каторжник. У тебя нет звания, нет полномочий. Я твой непосредственный начальник, и было бы лучше, если бы ты на людях называл меня гер-шуле, хорошо?

Никогда не слышал такого звания.

Это что-то среднее между лейтенантом и служивым. Служивый – это техника, начинающие инженеры, солдаты, стажеры. Лейтенант – это уже первое офицерское звание. Его очень трудно получить, легче расти дальше, а вот лейтенанта получить сложно. Все работники интеллектуальной сферы начинают с шуле, и, если повезет, лет через пять получают очередное звание.

Значит, я даже не служивый.

Начальство хочет понять, верна ли информация, пущенная вести о тебе, сможешь ли ты быть им полезен. Если так, то, возможно, с тебя снимут судимость, а это уже плюс.

И когда же…

Ты пока лечись. Тебе, кстати, повезло. О тебе сделали земной запрос и в организации нашелся человек, замолвивший о тебе словечко. Гер-полковник Йовович, слышал?

Йовович, Драган Йовович, отец Зори… не ожидал.

Он был переведен с Луны на землю пару лет тому назад, успел сделать карьеру, обжился, женился на землянке.

Он ведь был женат.

Не знаю. Он прибыл вдвоем с дочкой.

У меня есть право посещений?

Если ты поедешь со своим непосредственным начальником…

Ты… ты мог бы? То есть, понятно, я должен говорить “вы”, простите, но, если бы вы знали, как это важно для меня.

Я бы предпочел “ты”, все эти гер-шуле и “вы не могли бы” – это для публики, я не хочу, чтоб ты подумал, что я отношусь к тебе недружественно. Знаешь, после подсушки легких, через недельку, я, наверное, смогу выхлопотать тебе часовые посещений Йововичей, при их согласии, конечно.

А потом был мучительный массаж ног, боль от многочисленных инъекций, и сжигающая подсушка бронхов. Мне сказали, что туберкулез мне вылечили, но, по-моему, это были просто слова. А потом был частный разговор с Акыном. Гер-лейтенантом Акыном Че.

- Имя.

Алекс Кох.

Теперь у тебя выходит гораздо лучше, вес же эти заср.нцы-лунатики удивительно покладисты.

Его лицо было… слово “странный” было уже употреблено столько раз при описании Акына… Пожалуй, черты его лица можно было бы назвать интересными. Темная смуглая кожа. Такого цвета пиво вечером: кирпичный, поджаристый цвет. Узкие глаза. Чуть поднятые к верху уголки глаз. Золотисто-карие, глубокие глаза с вкраплениями черных и каких-то зеленых точек. Тонкий плоский нос, изящные ноздри. Тонкие губы, выпирающие скулы. И все это подернуто выражением какой-то волчьей злобы. Он не улыбался, он склабился. И губы его вечно дрожали, то , то ли от волнения, то ли от скрытой ненависти ко всему.

Я видел твои тесты, не плохо. Но в полученной нами информации говорится о чем-то особенным. В чем же твоя хр.нова особенность. Я хочу знать.

Я занимался изучением речи гумнов.

Надо добавлять, гер-лейтенант.

Речь гумнов, гер-лейтенант.

И каковы же соображения?

Все в стадии теоретической разработки.

Бл.дские штучки! Как еж мы узнаем, насколько ты хорош или насколько ты плох? Прикажешь верить на слово?

Мне нужен практический опыт, вот и все.

Гер-лейтенант.

Что?

Ты забыл добавить гер-лейтенант.

Да, гер-лейтеннат.

Он был чуть ниже меня, но почти также тонок. Затянутый в фиолетовую униформу, он выглядел подтянутые, энергичным, быстрым и жестоким… волком.

У тебя будет опыт, пусть так, - он натянул перчатки и вышел из госпитальной комнаты.

Мне оставалось только ждать. А однажды Паскаль, аккуратный, как всегда красивый и броский, зашел ко мне с пакетом с одеждой.

Не Бог весть что, сам понимаешь, но что смог… серая роба, серые грубые штаны, темные ботинки на гвоздях, белый берет.

Берет зачем?

Сегодня +45 градусов. Голову сожжешь до кровавых пузырей. Хорошо бы еще респиратор, ноя не достал.

Это кстати было его чертой. Он мог пойти за диском, а вернуться с пачкой чистой бумаги. Был немного безответственен, может потому все еще и сидел в гер-шуле.

Мы работаем в Люберцах, - Паскаль натянул на лицо глазики и пытался поймать по ним “коровку”: Ты увидишь, приличное место. Но здесь только работа. Вес пытаются жить подальше. Йововичи снимают дом в Крыму.

Полчаса на спутниколете - и мы в другом мире. Где же блоки? Где же эти мрачные, закупоренные блоки без окон с одной дверью? Где грязные улицы и пузатые воздуходувы? Где потные “коровки”? откуда на земле такая чистота, свежесть и … красота.

Море… я впервые увидел море. Столько воды, это даже странно, это даже смешно. Столько воды в одном месте. И вода такая бурная, живая. Волны, я не знал, что такое волны, а теперь их увидел сам. Я даже не знал, что волны – это та же вода, я вдруг представил, что волны – это что-то красивое и живое, трепещущее.

Чистенькие беленькие домики, почти как С-кемпинги, только более угловатые и открытые. Садики. Только большие, не такие как на Луне, а огромные, пугающие.

Тень, я даже не ведал, что тень может быть сладкой. Может быть ароматной, нежной…

Боже, это что?

Нравится? – Паскаль снял сюртук и обнажил сорочку-боди, такую же фиолетовую.

Я не знал, что такое бывает…

Воздух, он был совсем другой. Я вдыхал его и не обжигался, не чихал, не задыхался удушливой волной, я вдыхал его и… это не хорошо для Лунянина так говорить о земле, это любопытство, помешанное на симпатии. Я не могу любить землю, но отдельные ее участки…

Запах. Такой тонкий запах. Что это? Э совсем не знаю природу этого аромата. Да ведь это первый аромат в моей жизни! На Луне нет запахов, Луна слишком благородна, чтобы пахнуть, но ароматы… я никогда не признавался в этом, но я сходил с ума по этим неведанным запахам. Так сладко.

Что со мною? Голова кружится. Это солнце. А с солнцем что? Это даже и не солнце. Я знаю его, оно грубое, режущее, пугающее. У меня солнечный удар? Нет. У меня подскочило давление? Нет. Мне просто хорошо.

Это розы.

Что?

Это цветы. Вон те, красные и белые, желтые и персиковые. Ты отличаешь желтый от персикового?

Так спрашивал меня Эрнст, и об этом спросил Паскаль.

Да. А почему?

Я слухач и нюхач, ты хистрограф, сам знаешь что это такое. Я не могу насладиться видом. А ты?

Я осязатель. Могу цвет даже на ощупь определить.

Не плохо.

Но запах… почему они так пахнут? Зачем?

Разве обязательно должно быть “зачем”? – Паскаль улыбался и срывал розы с клумбы у дороги. Возьми, ты подаришь ей.

Откуда ты знаешь, что…

Что она это ОНА?

Да.

У меня есть подружка, и у нас есть сын. И я люблю ее.

Я взял розы, они пахли, они были дивно свежи.

в плане цвета, наверное, не очень, но ей понравится, - Паскаль добавил еще два цветка: Иди, их дом 16Б. Я подожду тебя здесь. У тебя есть час.

Белый дом, белая лестница, розовые скамейки.

Система идентификации. Я прижал ладонь к стеклу.

Вас назначено? – поинтересовался бездушный голос автомата.

Мое имя Алексей Кравец, я просил о часовой встрече.

Ждать. Ждать долго. Я всегда умел ждать, но у меня был лишь час.

Меня и входную дверь разделяло метров пять пространства, огороженного медной проволокой. Я представлял себе, как смотрелся издали. Дверь открылась.

Она вышла на крыльцо в голубом платье по колено. В руке у нее был пульт от системы идентификации. Она всегда была близорука и не могла различить черты моего лица. Она спускалась. Медленно. Медленно.

Темные волосы, по плечи, прямые. Я скучал по ее волосам. Тонкое лицо, огромные карие глаза. Я скучал по ее глазам. Тонкий курносый нос, тонкие губы. Я скучал по ее волосам. Тонкое лицо, огромные карие глаза. Я скучал по ее глазам. Тонкий курносый нос, тонкие губы. Я скучал по ее губам, я хотел ее губы. Зоря…

Она разглядела меня. Левой рукой она закрыла себе рот, чтобы не закричать. Потом убрала руку. Нажала кнопку пульта.

Кравец… Неужели это ты? Какой ужас! На что ты похож?

Она осмотрела мое осунувшееся лицо, беззубый рот, разбитый нос, чахлое тело.

Нет, это правда ты? Что же с людьми делает жизнь!

Она повернулась и ушла. Целый час я сидел в гостиной с ее отцом, кстати, приятным человеком, и второй женой, дамой… хотя, она не была дамой. Просто Софья. Ей было чуть больше чем мне.

Дама Роза, к сожалению, не перенесла переезда, мы похоронили ее на Земле-27, - Йовович не выглядел опечаленным, он выглядел успокоенным: мир праху ее.

Мир праху, - я мял в руках берет и прятал глаза.

Как же вы оказались на Земле, Алеша? Вы и на земле? Простите, что спрашиваю вас, но все это выглядит… тюрьма… заключение…

Все произошло как-то слишком само собой, -0 я упорно смотрел в пол и не глядел на Драгана, почему-то не хотелось: так вышло.

Алеша, я уверен, что все произошедшее, это… это случай, глупость. Я буду ходатайствовать, чтобы с вас сняли судимость.

Спасибо.

А в организации вам понравится. Платят прилично, работа приятная... вы заезжайте к нам. Мы будем рады.

Обсудить книгу на форуме

Главная : Проза : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38