Любовные романы и рассказы

В нашей онлайн библиотеке вы можете найти не только интересные рассказы, популярные книги и любовные романы, но и полезную и необходимую информацию из других областей культуры и искусства: 1 . Надеемся наши рекомендации были Вам полезны. Об отзывах пожалуйста пишите на нашем литературном форуме.

Ольга Думчева

Волкодав

Главная : Проза : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38

Может это и жутко, но это всерьез. Я работал в одной военной организации, выстраивал философскую концепцию гумнов. И я видел человеческие трупы. Действительно, они копируют черты лица, - так говорят другие.

А что вы думаете об этом? Зачем гумнам головы?

У меня есть на это свое мнение. Ноя не буду им делиться. Извини. Это не вопрос недоверия, просто так будет лучше.

Хорошо, пусть так. Итак, гумны крадут людей, так? НО почему тогда ОСК и главы Евро не закрывают посольства монгов, почему с ними поддерживают отношения?

Смотри сверху, копай глубже, приятель. Ты помнишь о С-3? Монополистская держава вынуждена либо регрессировать, либо навязывать войны. Убери монгов, и кто представит противовес землянам?

Но разве нельзя жить мирно, жить в согласии с друг другом и не иметь образа врага?

Вот. Это и есть лунный менталитет. Врагов нет, нет оппозиции, есть соразмерность и достоинство. НО Луна – это лишь часть оппозиции, это не категория. Все человечество так существовать не может. Об этом не стоит спорить. Мы ведь о гумнах, да?

Да. Я видел удивительного гумна, такого натурального… Это была женщина, ее звали Ин.

Женщина? Это точно? Женщина-гумн – это редкость. В большинстве своем, гумны- мужского пола. И тут вдруг самка.

Она была… удивительная. Знаете, на нее нельзя было не обратить внимание. Такая яркая, такая самодостаточная. Я не знаю как вышло, что е засек луч крига.

Она что, пыталась украсть тебя? Гумны практикуют похищение детей.

Не знаю. Но все же, она была удивительная. Я вообще не чувствую к гумнам ненависти, я знаю, на земле это просто ругательное слово. НО мне их в чем-то жаль.

Это из-за того, что ты Лунянин, ты терпелив. Твой день мщения – загадка даже для меня. Хотя, всякий хотя бы раз устраивает в своей жизни судный день человечеству. Но кому мстишь ты? Ты не отвечаешь, пусть. Я ведь тоже кое о чем молчу, но ты в прав втом. Что в тебе нет ненависти.

Знаешь, гумны – это нищие монги, монги-каторжники, им просто не оставляют выбор. Монги таких либо уничтожают, либо преображают и отправляют на землю. Знаешь, многие сдаются сами, ведь у них нет будущего. Говорят, что некоторые гумны, отсидев на земле лет 5-6, могут вернуться обратно. Но ведь монгами они уже не станут. Дело не в том, что все их лицо будет усеяно шрамами от косметических операций, дело в том, что вся система жизнеобеспечения монгов, крайне чувствительная, крайне зыбкая изменится. По-другому будет работать желудок, органы пищеварения. Мертвая точка, их знаменитая мертвая точка, начинает плохо функционировать. Отсюда болезни, даже смерть. Словом, это самые несчастные существа во всем космосе.

А однажды, в один особенно жаркий день, в день, когда даже подземные камеры наполнились удушливым водяным паром, в этот день он мне сказал:

Я могу вернуть тебя к нормальной жизни. Я могу вытащить тебя из тюрьмы.

Он говорил об этом так спокойно, так равнодушно, что поначалу я не предал его словам значение.

Я здесь сам, - он попытался выпрямиться, но вверху камеры было еще труднее дышать: я здесь сам только потому, что отказался сотрудничать с военными. Они полагали, что пара недель тюремного быта быстро настроит меня на компанейский лад. Тюрьма, и вправду, отхожее место. Но, если бы вопрос шел только о моем будущем, я бы попросился отсюда через час после доставки. Но это вопрос жизни и смерти всего человечества, всей земной расы – и я не могу поступить иначе. Я выбрал тюрьму осознанно, и ни о чем не жалею. Но ты другое дело. Тебе нечего здесь делать.

Вы… и в правду… могли бы…

Даже странно, что это мысль пришла ко мне так поздно. Сколько времени прошло? Месяц, полгода, год? Я теряюсь в потоке времени.

Мне кажется, что что-то около 7-8- месяцев.

Может так, может. И вот странно, что мысль о твоем выздоровлении пришла ко мне только сейчас. Может, я просто эгоист и боялся потерять собеседника. Но шанс есть.

Побег?

Смешно ты все же малый. Глупо бежать. Некуда. Я могу направить на тебя ходатайственное письмо в ту организацию, где когда-то работал.

К военным?

А другого выхода нет. Я бы сделал все инкогнито. Просто, заплатив здесь кое-кому в тюрьме, мог бы запустить в интерземную комби сеть слух о талантливом хистрографе, томящимся в тюрьме.

Я? Молодой талантливый хистрогораф? Да меня через сутки пришлют обратно. Я ведь простейших уравнений решить не могу.

Не забывай о наших уроках, ты прогрессируешь.

Да и как вы войдете в сеть, если мы не в камере ходоков, да и где взять деньги?

У меня платиновые зубы, это раз, и у меня с вязи с начальником тюрьмы, это два.

Зубы, да я бы не согласился ни за что…

Я не буду тебя спрашивать, я просто сделаю так и все. Правила игры элементарны. Ты будешь делать вид, что размышляешь над гумнами, над их поведением. Я подскажу тебе пару вполне безобидных для развития космической истории идей, тебе этого хватит на первое время. А там сориентируешься, что к чему. Я скажу тебе, с кем связаться, тебе помогут.

Потом мы, может с месяц, не говорили о моем выходе из тюрьмы вовсе. Я изучал материализм, механизм человеческого восприятия, закон Ома, принципы функционирования орбитальных станций, итальянский ренессанс и природу звуковых вол в условиях земной атмосферы. Надо сказать, получаемые мною знания были весьма схоластичны. Мы еще не закончили с таблицей Менделеева, а Эрнст, чертя у меня на ладони графики, объяснял мне строение молекулы этилового спирта. Я еще не усвоил цикл механики, а меня у же пичкали волново-корпускулярной теорией света. О литературе, искусств, живописи Эрнст говорить не любил. Его злили писатели, его раздражали художники.

Они ведь видели к чему катится мир. Понимали, что ждет планету, но почти никто из них не осуждал сознание и накопление ядерного оружия. А когда у их детей стала слазить кожа после ядерного облучения, они плакали и сетовали на судьбу. Я считаю, что писать и рисовать надо с целью воспитания своих читателей и зрителей. А все эти цветочки-лепесточки не остановят новой ядерной войны.

Мы говорили о хистрографии, о диалектике, о психологии, об истории.

Я бы хотел быть рожденным в 15 веке, - Эрнст всегда говорил о Ренессансе с какой-то особой ноткой, хотя все, что он говорил, и как он говорил, было для меня совершенно особенным.

15 век. Красота. Хочешь, запишешься в конквистадоры, хочешь рисуй, хочешь открывай театры и никаких волнений о будущем человечества. 15 веки был хорош тем, что им нельзя было испортить всю мировую историю. А ты? Что там у тебя с историей?

Я? - я думал только о Луне, только о мамочке-Луне.

История земли. Я лишь слушал рассказы Эрнста. Я не решался его перебить, но мне не было интересно. Меня не волновала земля ни в одном из периодов ее развития. Хотя…

А что там стой страной на Западе, что проиграла первую ядерную войну?

О! Историю сделал великий хистрограф, Василий Кох.

Это что, имя такое?

У хистрографов нет имен, лишь прозвища, да указания школ. Кох – это даже не кличка, а прозвище, что давали всем ученикам Питерской школы профессора Коха. Так вот Васька Коп был гений. Он просто взял и стер эту самую страну с лица земли.

Что же он сделал?

О! Это номер. Западники проиграли войну, но ты, конечно, понимаешь, что в ядерной войне вопрос о победителе принадлежит риторике… но все же. Что же сделал Васька? Он реши уничтожить память об этой стране. Самая жуткая и гениальная вещь, что когда-либо осуществлялась в истории. Он разработал систему, по которой о западниках все просто забыли.

Как же так?

А вот как. Во всех появляющихся учебниках, монографиях, научных брошюрах страну, проигравшую войну, называли Западной, а е жителей Западниками. Все, что указывалось об этой стране, так это то, что на ее территории введен постоянный карантин. Это совсем не так, далеко не так. Но всем жителям Евро и ОСК объявили, что в Западном полушарии есть Южный Колумбус, населенный хиспаниш и Северный Колумбус, лежащий в каранитне.

Что касается изданий предыдущих лет, то понятно, что после войны мало что осталось. Все отстраивали и записывали заново. В интер-сети заложили новую информацию, как будто и страны в Северном Колумбусе никогда не было, а были какие-то западники, жившие то ли общинами, то ли группами. Для самых-самых избранных существуют особые папки, но во всех них стране даются разные имена и указываются разные данные.

Ты понимаешь, Васька Кох придумал сделать так, чтобы сама память о Западниках стерлась, и это значит, что, если в Северном Колумбусе сейчас кто и живет, то это лишь тени людей, потому что самих людей стерли со страниц истории. Никто теперь не помнит названия стран, воевавших с ОСК и Евро. Всех азиатов собрали в общее ази, хотя в этом регионе проживают представители более 30 национальностей, а о Западниках и говорить нечего. Это жутко. Жутко. Вот представь, что когда-нибудь Луны не станет, и все забудут, что она когда-то была.

Это кошмар какой-то!

Гений, да? Васька Кох! Как жаль, что я родился до того, как он умер. Я хотел бы с ним пообщаться.

Но прошел месяц, и вместе с обычными мисками нам положили медный жетон. Это значило, что на следующий день одного из нас повезут наверх, к начальству.

Это за тобой, - Эрнст положил мне жетон в руку и согнул мне пальцы: сегодня, значит, последний день.

Мне даже жутко стало. Привыкнуть к человеку, научиться жить его мыслями, его идеями, впитывать его всего своим разумом.

Я откажусь.

Не дури. Ностальгия – это синдром одиночества. Ты обретешь новых друзей, и все забудется.

Вы ведь мой мозг, мое сознание, без вас я просто тело.

С тебя хватит. Приятель. Я не хочу делать тебя слишком умным, а то еще бед натворишь.

А на каком я сейчас уровне?

У меня было два ученика. Они остались там, в организации. Тоже работают с гумнами. Один Паскаль. Паскаль Че, так правильнее говорить. Че – это наша хистрографическая школа. Он умница, жуткий трудоголик. Но без вдохновения. Я не боюсь за него. Он будет работать, что-то там открывать и не поколеблет устоев мироздания. Атом расщепляют и ток открывают другие. Держись за него. В общем-то, он славный. Держись за него. Даже подружку постоянную имеет. Словом, все как все.

Второй Акын. Странное имя, да? Он сам выбрал. Вообще-то, он ази, но такой странной национальности, из тех, кто всю жизнь жил в ОСК, но славянином по крови не считается. Говорит на, забыл уже, скольких языках. Карьерист. У него случаются всплески интеллекта, но у него мозг темный и червивый. Я это так определяю для себя. Он был нужен мне в работе, ясверял свои идеи по нем, как по камертону темного вдохновения. Но знаешь, он всего лишь из тех, кто нажимает на ядерную кнопку, а не тот, кто ее делает. Сторонись его, вдруг он решит, что ты ему помеха – разделается в два счета. К тому же он Лунофоб.

Это как?

Не любит Лунян, какая-то темная история из его детства. Хотя, светлых историй у него и не бывает.

А я ?

Ты… ты славный малый, приятель, одним словом. Знаешь, ты ведь из тех, кого не бьют, потому что сам не мечтаешь никому набить морду. Опять мой пен-а-нюш полез. Замечаешь? Значит, мое сознание уже готово проститься с тобой.

Так что же я? Я чего-то стою?

Ты про хистрографию? Я за тебя спокоен как ни за кого другого. Ты не полезешь к матери-природе резать ее ножом, а на вопрос, не интересуют ли вас проблемы расщепления изотопа урона, спросишь, а что это такое. И это верно. Главное, я прошу, не пытайся помочь землянам превзойти гумнов. Нужна стабильность, понимаешь?

С утра двое дюжих охранников вывели меня под рук из камеры. Эрнст заставлял меня делать упражнения для мышц ног и спины, ноя не мог ходить все равно. Неожиданный солнечный свет зарезал мне зрение, и я временно ослеп. Сочились слезы, кожа лица дергалась, я ничего не видел. Я только чувствовал, что меня куда-то тащат, вволакивают и бросают.

Молчание. Я даже не знал, что меня рассматривают. Многим позже я узнал. Что именно первые секунды предопределили мои судьбу. Меня сочли жалким, больным, выдохшимся человечком, которого запросто, если чуть-чуть отмыть и покормить, можно будет использовать в своих целях.

Имя.

Что?

Первый и последний раз повторяю: имя.

Мое в смысле?

Идиот! Или чертовски испуган. Вы лунатики – страшные сволочи и идиоты, но они послушны. Имя.

Лунатика я ему запомнил и не простил.

Я потомственный Лунянин, Алексей Кравец, сын дамы Елены Кравец и Олега Прудникова.

Вот, уде лучше. Х.ево выглядишь, Кравец, и шепелявишь. Заболевания?

Туберкулез.

Кожные?

Нет.

Лепра-тесты делали?

Видел доктора 3 месяца тому назад.

Обсудить книгу на форуме

Главная : Проза : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38