Любовные романы и рассказы

В нашей онлайн библиотеке вы можете найти не только интересные рассказы, популярные книги и любовные романы, но и полезную и необходимую информацию из других областей культуры и искусства: 1 . Надеемся наши рекомендации были Вам полезны. Об отзывах пожалуйста пишите на нашем литературном форуме.

Изяслава Волхва

Падение в любовь

Главная : Любовные романы и рассказы : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9

- Сроки на что? – Степан и сам чувствовал, что становится назойливым, но остановиться не мог.

- На деловые контракты.

- А при чем здесь брак?

 - Тепа, - уже теряя терпение, предупреждающе начал Денис, - ты, что в детстве не добрал свои «почему? Как? Где? Зачем?». Живи. Радуйся. Получай от жизни удовольствия, пока предоставлена возможность. Ты богат. Хорош собой. На сколько мне известно, жесткими обязательствами не обременен. У тебя будет все, чтобы не чувствовать себя узником. Поверь, Златнова - человек слова, то, что оговорено в соглашении, ею будет выполнено безукоризненно.

 - Вот мне все же непонятно, - почему незнакомый, первый встречный? У нее, что знакомого мужика не нашлось на роль мужа?

 - Да был у нее жених! – резко выпалил Хотеев. – Тот еще хлюст!.. – И осекся, прикуси в губу, осознав: ляпнул лишнее. И уже спокойнее продолжил. – Расстались они недавно.

А Валерьяна – человек ранимый, порядочный, очень скрытный. Не любит выставлять какие-либо неприятности на всеобщее обозрение. Чтобы пересудов было меньше, жалостливых взглядов и сочувственных вздохов и решила привлечь человека со стороны.

Радуйся: ни кому-то другому, а тебе, десантник, выпал счастливый билет.

 - Так ей все равно было с кем Контракт подписывать? – как-то обидно было принять, что ты просто случайный избранник. Но именно так и было.

 - А как ты думаешь, почему она отвернулась от того парня, что напротив тебя животом тряс? Было бы все равно, - почти двое суток без сна не искала по всем легальным и нелегальным заведениям, ища нечто особенное.

 - Значит, я «нечто особенное»? И чем же я обязан ее вниманию?

 - Честно говоря, я и сам не понимаю, как за твоей экзальтированной образиной, она ухитрилась увидеть в тебе нормального мужика. Видать и, впрямь, женская интуиция работает. Глянулся ты ей чем-то. Да и репертуар твой, довольно избирательный, не модный. А, кстати, почему именно песни военного периода?

 - Я все-таки музыкант, хоть и не состоявшийся. Петь нечто вроде «я твой тазик» или «мял твою грудь, дурея» как-то образовательная этика не позволяет, все же на высокой классике воспитан. Петь арии из опер под гитару на улице – дурной тон. Остается выбор небогатый – либо романсы, либо что-то героическое. Романсы при моем прикиде как-то не гармонировали. Былины – жанр весьма специфический. Вот и остались песни гражданской и Второй Мировой. И ряса, и борода непреодолимым препятствием не были.

Да и слушатели находятся. А там, где слушатель, там и заработок.

 Уже в машине Лагушин в очередной раз попытался разговорить Хотеева о его работодательнице:

 - Денис, а давно они расстались?

 - Позавчера. – Не стал ерничать, притворяться, будто не понимая, о ком его спрашивают, просто ответил Хотеев. - Какая тебе разница, Тепа? Расстались и, слава богу. Она, конечно, сильно переживает, но она еще поймет, что хорошо: все открылось теперь, а не после свадьбы.

 - А ты его не любишь. – Заметил Степан, усмехнувшись.

 - Я не гомик, чтобы его любить, - жестко отрезал Денис, - а таких как он лично кастрировал бы, рука не дрогнула бы.

 - Значит, изменял вашей Златновой. – Проявил сообразительность Лагушин. – А она его простить не захотела. Так. А я, по всем статьям, что-то нечто громоотвода стал. Что-то вроде заместителя?

 - Тепа, тебя не вводили в заблуждение и не обманывали. – Напомнил суровым голосом Денис. – Тебе предложили честную сделку, без обиняков, ты согласился добровольно. Так чего же ты теперь жертву передо мной разыгрываешь? Передумал? Так уходи сейчас.

 Машина резко затормозила.

 - И ты меня отпустишь в этом дорогом костюме, с чеком в кармане в тридцать тысяч баксов?

 - Знаешь, я человек не бедный и сам готов оплатить этот костюм в качестве благотворительного акта, но плаксивого червя, ноющего о своей несчастной доле, терпеть не буду. Выкатывайся! – И уж совсем презрительно: - Менестрель.

 - Видать стоит того Златнова, что телохранитель может оказаться таким щедрым и оплатить такие расходы.

 - Степан Сергеевич, вы уж решите, наконец – выходите или женитесь?

 - Мы стоим? – Прикинулся Лагушин озабоченным. – Но здесь не видно знака, разрешающего останавливаться.

 Хотеев улыбнулся. Выражение лица потеплело. Машина вновь начала свое плавное движение.

- Валерьяна любила своего жениха? – опять приступил к допросу Степан.

- К сожалению. И очень искренне.

- А он ее?

- А он вообще не способен на чувства. У него одни инстинкты.

- А она разве этого не видела?

- Кажется, она единственная, кто этого не видел.

- Она так наивна?

 - Дурак ты, Лагушин! Она искренний, порядочный, доверчивый человек. Сама не способна на предательство, поэтому и в других такого порока не подозревает. Только такой как Голышев и способен влюбить в себя женщину ради ее денег, морочить ей голову, не стыдясь своих похождений «налево».

 - А, может твоя босс, не так уж хороша в постели? Вот и искал парень утех на стороне?

 - А ты от любимой женщины тоже способен уйти развлекаться?

 - А ты нет?

 - От любимой нет. – Твердо, без тени сомнения, ответил Денис. – Я, когда женился, моя Маринка не то, чтобы хороша была, вообще в ступор впадала, стоило мне к ней прикоснуться. А сейчас – и экспериментировать не прочь. Так, что какой тебе любимая женщина в постели будет, зависит от нас, мужиков? Не согласен? Ты к ней с лаской, да уважением и она для тебя так расстарается: мало не покажется. А, если к женщине как к инструменту без души относишься, то и получишь какофонию. Правильно, музыкант?

- Правильно. - Подтвердил Лагушин.

Машина остановилась.

 - Вот в этом дворце и переночуешь. - Показал на здание Денис с вывеской «MARIOTT». - Шикарный отель, а номер – для новобрачных. Наслаждайся. Отдыхай. Голоден, закажи ужин в номер. Оплачено. Но, если пойдешь в ресторан, - извини, на свои.

 - А что я могу заказать в номер? Бутерброд и стакан воды?

 - Здесь без ограничений. Все, что пожелаешь. Можно было бы и ресторан закредитовать, но на это времени не было.

 - Не боишься, что сбегу? Или ты всю ночь меня караулить будешь?

 - Не буду. Меня жена дома ждет. А я скучаю без нее. Что касается побега, - то не сбежишь. Ты же не подлец.

 - Ты так уверен во мне?

 - Уверен. Мерзавец убил бы того, кто в него стрелял, а ты у той чеченки еще и роды принял, а потом же до госпиталя тащил.

Степан разинул рот от удивления.

- Откуда такая информация? Такое в досье не вносят.

- Шурик любую информацию вытащит, даже ту, о которой только подумали.

- Шурик? Это вторая Тень?

 - Да, Александр Колокол. Отличный парень. А, чтобы защитить Злотнову, он и не на такое способен.

 - Откуда такое рвение? Он, что надеется спать с ней или уже спит?

 - Врезал бы я тебе за язык твой. Еще раз повторю: дурак ты, Лагушин! Шурка любит ее!

 - Так чего же она его в мужья не пригласила. Тем более: он ее любит.

 - Она его не любит. А, зная о его чувствах к ней, не хочет подвергать его еще большим страданиям. Подавать ему повод на надежду, которой не суждено осуществиться, жестоко.

 - Гуманно. - Усмехнулся Степан. – Правильность ее не на всех распространяется вот только. Ограниченная и избирательная гуманность. Чувства одного щадит, поэтому тут же замуж за первого встречного собирается. Интересные принципы исповедует твой босс.

 - Знаешь что, Тепа, - Денис вплотную придвинулся к Лагушину и двумя пальцами прихватил лацкан пиджака. Он угрожающе «расслабился». Это дурной знак. – Ты говори, да не заговаривайся. Ты уже не первый раз «наезжаешь» на Златнову, злословишь о ней, насмехаешься. Может, ты передумал?

 - Ладно-ладно. – Как можно миролюбивее согласился Степа, но при этом тоже «расслабился» настолько, чтобы в любое мгновение, если понадобится, перейти в боевой режим и дать достойный отпор. Он сам пока не мог себе объяснить, почему настырно «нарывается» на драку, будто это могло снять то внутренне напряжение, которое ни с того, ни с сего предательски заползло в него еще там, в «Гименее», и теперь настойчиво требует выхода неопределенной энергии. Почему он так нервничает? Стоп! Вот ключевое слово к его состоянию. Он действительно нервничает. И чем дальше, тем больше. – Чего ты взъерепенился? Валерьяны же рядом нет. Что выказывать такое неуемное служебное рвение?

 - Все-таки ты дурак, Тепа. – Не в первый раз язвительно вынес свой вердикт Денис. –

- Так ничего и не понял. Правду говорят: до двадцати ума нет, - уже и не будет! И выходит, Степан Сергеевич: ты тридцатидвухлетний безмозглый инвалид, от рождения. А это уже не лечится.

 Хотеев отвернулся и вошел в двери гостиницы. Лагушин торопливо последовал за ним.

Догнал. Пошел рядом. Судя по всему, Денис был зол и не намеривался устанавливать со своим подопечным доверительных отношений.

 Степану и самому было неловко оттого, что провоцировал хорошего парня нелепыми выпадами. Да, ему тревожно и беспокойно, но это не повод нарываться на драку. Глупо все получается.

 - Ты прав, Денис, я – дурак! - признался Лагушин. – Я и сам не знаю, почему ерничаю.

Прости! Не со зла это. Может потому, что женюсь я все-таки в первый раз? Как-то поверить до конца еще не могу: все происходит со мной.

 Хотеев упорно молчал.

 - Я же извинился. – Не сдавался Степан. – Пойми, и против Златновой я тоже ничего дурного не думаю. Все так быстро, даже стремительно происходит. Я не успеваю адаптироваться, осознать до конца. Я нервничаю.

 Степе не хотелось больше ни оправдываться, ничего объяснять. Он устал. И усталость эта была не физическая. Перегруженная событиями психика больше не хотела подчиняться разуму. Она требовала тишины, безмолвия и просто покоя.

 Рядом стояло большое кожаное кресло. Оно безропотно приняло в себя человеческое тело. Большое. Мягкое. Приятно располагающее. Тепа непроизвольно, но с наслаждением закрыл глаза. Обволакивающая тишь манила гипнотическим дурманом…

 - Степан Сергеевич, - голос Дениса показался почти грубым окриком, вырвавшим Лагушина из состояния едва установившейся зыбкой гармонии между сном и явью. – Ваш ключ и этот юноша проводит вас в номер.

 - А, что так официозно: «Степан Сергеевич!» - зло передразнил Тепа, с трудом сдерживая порыв и в самом деле затеять хорошую потасовку. Может хорошая встряска вернет ему душевное равновесие и согласие самим с собой? – Помнится: мы перешли на «ты» и пусть это не меняется.

 - Иерархия наших социальных ролей не оставляет места для фамильярностей, Степан Сергеевич.

 - «Социальные роли» откуда такой жаргон? Высшее образование?

 - Жаргон у «урков», - спокойно поправил Денис, - а я предпочитаю – лексикон. А высшее образование действительно имею.

- Да, ну! – оживился Лагушин. – И какой профиль?

- Социология. - Просто и без театральщины сообщил Хотеев.

- МГУ? – с юношеским восторгом предположил Тепа.

- Да.

- Когда же успел?

 - Успел. Жена всю плешь проела, как моль в шерстяных вещах. Такой хоккейный канадский прессинг устроила, - тепло, миролюбиво и с улыбкой начал вспоминать Денис, - что по неволе не только учиться пойдешь, а сам без образования преподавать станешь.

 Они оба искренне посмеялись.

 - Здорово! – без зависти одобрил Тепа. – А по специальности чего не работаешь?

 - Здесь платят больше. И потом, учился я заочно, работая у Златновой. Потом какой из меня ученый? – не стал лицемерить Денис. – По сущности своей – воин я. Так же как и ты, и Шурка Колокол. От себя не убежишь!

 - Да, от себя не убежишь. – Подтвердил Лагушин, не зная, что и сказать дальше. Ситуация: молчать неудобно и сказать нечего.

 Кажется, Хотеев чувствовал то же самое. Но он оказался более предприимчив.

 - Бери ключи. Иди, отдыхай. Завтра ответственный день. Просторный, комфортный номер. Мягкая кровать и безмятежный сон. Желаю – доброй ночи!

 - Спасибо. Я не притязателен. Мог бы обойтись и без комфорта.

 - Знаю. – Уверенно ответил Денис. – Но бродячая жизнь закончилась. Привыкай к изысканности и комфорту. Хотя хорошее входит в жизнь как само собою разумеющееся, безболезненно. К нему долго привыкать не приходится. Это лишения удобств вызывают негативные эмоции.

 «Все-таки хороший он парень! - Снова мелькнуло в голове у Тепы. – Такого в друзьях иметь – за счастье!». И почему-то продолжил далее свои мысли в слух:

 - Богатые люди должны почитать за великую удачу, что могут себе позволить нанять в телохранители таких мастеров как ты и твой друг Колокол.

 Денис нахмурился, ища подвоха, не улавливая связи в разговоре.

 Лагушин поспешил разрядить обстановку:

 - Да не пыжься ты. Я подумал о тебе: хороший, мол, парень и боец видать отменный. Серьезно, без иронии и дураков я рад, что с тобой познакомился. Может, напьемся как- -нибудь вместе, а?

 - Дурак и есть дурак. – Беззлобно констатировал Денис. – Между нами: нас в телохранители не Златнова нанимала, а Совет Директоров, озабоченный фактом физического устранения «курицы, несущей золотые яйца». Этим бездельникам выгодно, чтобы Златнова стояла во главе Корпорации, потому что получают прибыль и не напрягаются. Живут как у Христа за пазухой. Они, конечно, назначили неплохую сумму за наш риск, но она, по сравнению с суммой, оплачиваемой Валерьяной просто смешна. – Неожиданно разоткровенничался Хотеев. – Твоя будущая супруга щедрый, но несколько наивный человек. Не потому что мало пережила, а потому что сама не способна на подлость, предательство. Таким чистым душой живется куда труднее, чем подлецам, приспособленцам и негодяям. А вообще, мне то же кажется, что ты хороший парень. Надеюсь: ты не обидишь ее. А она за это время сумеет справиться со своими горестями. Ее боль утихнет. Возможно: через три года ей повезет и она, встретит еще достойного человека, с которым будет счастлива.

 - Если бы я не знал, что ты женат, подумал: влюблен в Златнову. Ты так ее настойчиво защищаешь, что я почти влюблен в нее и начинаю даже завидовать самому себе. – Не удержался от очередного язвительного замечания Степан.

 - Зря, десантник, все время ерничаешь. От этого мне все время хочется врезать тебе в твою холенную рожу. А, может плюнуть на приличия и начистить тебе фейс, чтобы отбить охоту насмехаться. – Его глаза снова стали холодными, а тело угрожающе «расслабленным».

 - Ну, это еще поглядим, кто кому начистит фейс. Не овца безропотная перед тобой, а сам сказал: воин.

 - Эт, точно. – Улыбающе и примирительно похлопал по плечу Денис, ощетинившегося Лагушина. – Пора расставаться, жених, пока мы взаправду не подрались. Не хочу испортить настроение Валерьяне в такой торжественный день. До завтра.

 Они пожали друг другу руки как старые приятели и, наконец, расстались.

 Номер оказался и в самом деле огромным. Степан прогулялся по обеим комнатам. В спальне стояла кровать циклопических размеров, спать на ней одному Лагушину показалось циничным, неуместным и провокационным. Пожав плечами, закрыл «чужую» спальню. Оглядел гостиную. Она ему показалась похожей на его холостяцкую квартиру в Чертанове. По-хозяйски расположился на тепло-коричневом диване. Посидел. Прислушался. Что-то было не так. Нет, не в обстановке, не в предоставленном комфорте. В душе. Беспокойство не покидало его. Неужели он так судорожно боится жениться? Почему так тревожно неприятно?

 Пока он не мог разобраться со своими чувствами. Посидел несколько минут.

 Разделся.

 Подумал и зашел в спальню. Снял шелковую простынь. Взял подушку и вернулся в гостиную. Причину волнения он еще так и не понял. Но червь ажитирования подтачивал его изнутри, нарушая гармоничное равновесие. Сон не приходил. Заняться чем-либо, чтобы отвлечься было нечем. Включил телевизор. Попал на какой-то латиноамериканский сериал. Фразу, которую он услышал от одной из героинь, ударило по нервам: «Оставь ее! Ты не можешь дать ей счастья! Она справится со своим горем, но без тебя… Возможно она еще встретит свое счастье».

 Вот! Вот что его задело. Приблизительно тоже самое ему сказал Денис: «…через три года ей повезет и она встретит еще достойного человека, с которым будет счастлива». А он, значит, не только не достойный, но и вовсе никто. Ему дали понять: в нем нуждаются также, как… как задница в очках. Поэтому даже в брачном контракте ему отвели лишь потребительскую роль. Ха! Живи, паря, и радуйся! Наслаждайся всеми благами, какие только можно получить за деньги. Хочешь путешествий – пожалуйста! Нужны девки – нет проблем, - жена оплатит любую его прихоть! Все правильно – он только «кукла», купленная случайно, внепланово, которую и выбросить не жалко по истечению «срока годности» или по причине капризной фортуны – по ненадобности.

 Да, Степа, продался за «тридцать серебряников» до брака и столько же после. Лагушин – Иуда! Разница незначительная. Тот, продал Учителя, Друга, а он – продал на три года паспорт со штампом, чтобы паразитировать это время за чужой счет.

 А вот возьмет и все обедню им испортит. Откажется от своих привилегий, от этого безумного брака. А, что? По-прежнему будит петь на Арбате и спокойно жить как жил. В конце концов, он не обязан быть добровольной жертвой ради решения чужих проблем. Какое ему дело до них? Вот сейчас просто встать и уйти. Пусть ищут другого осла халявщика и заставляют играть в свои игры.

Встал.

Не ушел.

 В нем «кипела» и рвалась наружу злость на Златнову с ее идиотской свадебной идеей, на себя за то, что согласился участвовать в этом клоунском шоу, за то, что не хотел себе признаться: ему нравилась Лера. Он еще долго «накручивал» себя, придумывая весомые доводы, чтобы расторгнуть свое поспешное согласие на странный и невозможный брак. Пока не истощился в своих аргументах, пока усталость, наконец, ни придиванила, а голова не коснулась подушки. Неожиданно, а может быть, закономерно, пришло осознание: не хочет нарушать соглашение и вовсе не ради денег, а из-за самой женщины с зольными, такими красивыми и такими грустными глазами. Его сердце сладостно затрепетало при мысли о Валерьяне. И в него вкрадчиво и тихо «вплыла» Надежда со смутными грезами и ожиданием познания какой-то Тайны, в преддверии серьезных Перемен.

Обсудить книгу на форуме

Главная : Любовные романы и рассказы : Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9