Часть 10.

Наташа.

Сегодня у нас великий день. Наш "главный режиссер" - Лия закончила монтаж фильма "Наташа, Алеша и я ", так она его назвала, показывала широкой общественности, т.е. мне и Алеше. Господи, как она нас замучила! Некоторые сцены заставляла переснимать дважды и трижды: Видите ли плохо получается, плохо видно. На свое горе мы научили ее обращаться с кинокамерой, так она объективом залезала ко мне , извините, чуть ли не ... мы перед камерой продемонстрировали все возможные способы, о которых знали, или сами изобрели. Израсходовали всю пленку сделали несколько сот фотографий.

Теперь она потребовала письменного изложения своих впечатлений в качестве приложения к нему. Фильм, надо признать, получился потрясающий. У меня до сих пор трясутся колени и дрожат руки так, что еле могу себя унять. Фильм шел около двух часов и все это время я находилась в постоянном напряжении и сладкой истоме. До сих пор не могу успокоится, хотя была участницей этого фильма, но Лия смонтировала его так, что много оказалось новым и интересным. Снимались мы в черных полумасках , вдруг фильм попадет в чужие руки, страшно даже подумать? Просмотр оказал на нас такое действие, что мы несколько раз прерывались для удовлетворения страсти, откуда только силы брались. Алешу мы совсем доконали. Нам с Лией пришлось даже взяться за старое, благо вспоминать не приходилось - в фильме мы все это показали - а иначе досмотреть было бы просто не возможно. Сейчас в голове у меня хаос, ни о чем не могу связано думать, но отдельные сцены фильма оказались настолько ярки- ми, запоминающимися, что и без фотографий, отпечатанных в основных сценах, я могу описать их совершенно подробно. Лия лежит сейчас на кровати в совершенной прострации. Она настолько возбужденна, столько раз во время просмотра удовлетворяла свою страсть, что с ней случился обморок и нам после кино пришлось ее откачивать. Сейчас она выпила снотворное и спит. Ну и вид у нас! Глаза ввалились, бледные, как смерть , на теле синяки. Не знаю , кто из нас это сделал. Или она сама себя так истерзала... Вся опухла и не закрывается. Еще бы, у меня рука не такая уж маленькая, а ведь вся кисть под конец была там. Да и у меня вид, наверное не лучше, хотя и более выдержанная. Но ни- какой выдержки не хватит, чтобы смотреть эти сцены. Когда это снималось, как- то не обращалось внимание на детали. Или сама снимала и тогда внимание рассеивалось из-за необходимости управления камерой или снимали меня, в эти минуты как то не замечаешь подробностей. Перед камерой мы никогда не играли. Старались разными способами возбудить себя, добивались естественности и в результате получили потрясающее произведение. Дураки люди, что из-за присущего им ханжества преследуют, так называемую порнографию. Да имей они хотя бы часть такого фильма, как у нас, то не страшно им было бы стареть, разводится. Он может заменить все, ни за какие сокровища мира я не расстанусь с ним. Эти сцены при любых жизненных невзгодах будут напоминать, что я изведала в половой части почти все, что только можно и нельзя, ничего не упущено, нет ничего не испробованного. Мне жаль замужних "курочек" , стеснительно прячущих свои прелести даже от мужа. Во время половых сношений они бояться проявить свою страсть. "Ах! Ведь это не хорошо, это стыдно, что он по- думает, если я охну чуть посильнее или сделаю как-нибудь по другому, чем обычно, или выскажу , что его ... доставляет мне удовольствие. Ведь он подумает, что я совсем развратная женщина". Несчастные, мне Вас жаль. И себя и его Вы лишаете всего удовольствия, сдерживая естественные порывы страсти. Вам надо бы когда-нибудь показать этот фильм в качестве наглядного пособия. Как надо отвечать на ласки мужчин. Вы бы увидели, как он бывает благодарен за эти естественные порывы и как тройной ценой платит за это. Но Вам не перешагнуть через уродливое половое воспитание и вашу ханжескую мораль. Лия должна быть до- вольна, я по достоинству оценила ее фильм. Ну, а теперь я перебираю фотографии, сколько их, какие сцены! Вот я стою на полу, ноги слегка согнуты и раздвинуты, туловище согнуто и грудь покоится на Алешкиных руках. Он сзади, ввел уже наполовину свой член в мою... , еще мгновенье и я почувствую острый толчок, его бедра прижмутся к моим и упоительное чувство взаимной, всепоглощающей страсти заставит наши тела стремиться друг к другу во все убыстряющемся темпе. Вот это я опять. Снята крупным планом, видим только фрагменты наших тел. Но мне ли не знать свою... и довольно таки пышную попу. Лия постаралась снять все в подробностях. Я лежу боком на столе. Алеша приподнял мою ногу так, что объектив смотрит все мое приоткрывающее нутро, моя рука, просунутая между бедер, держит его член двумя пальцами, головка его обнажена, и вот- вот очутится во мне. Я хорошо помню этот момент, в кино он имеет просто потрясающее действие. Алеша ввел головку члена и он попал сначала в более узкое отверстие, чем, в прочем Алеша не был огорчен, да и я тоже.

А вот эта сцена потребовала введения в кинокамеру маленькой автоматики, которая помогла нам снять сцены с участием всех троих. Я лежу на спине, Алеша, присел на корточках, его член между моих, блестящих от вазелина грудей, которые он сжимает руками. Ноги мои широко раздвинуты и из ... торчит наполовину погруженная свеча. Лия схватила ее руками и готовится погрузить ее до конца. Потом по совету Алеши мы заменили ее куском губчатой резины, обтянутой презирвотивом, сначала они были двух размеров: для меня и для Лии, впрочем, сейчас у нас, пожалуй, один размер.

Еще одна групповая сцена. Мы с Лией лежим на диване задом друг к другу, на небольшом расстоянии. Ноги у нас согнуты и прижаты к груди. Алеша вставил нам обеим сразу одну длинную свечу и двигает ее туда сюда, мне поглубже, Ли помельче. Другая сцена Алеша лежит на полу. Лия сидит над ним на корточках , Алешин член в ее ... и она заглядывает туда. Я тоже на корточках стою над Алешей и , раздвинув мои ягодицы, он направляет между ними эрзац, описанный уже мною. Опять группа. Мы с Лией на спинах лежим рядом на столе. Алеша перед нами. Мне Алеша воткнул свой член, а Лие его заместитель. Потом мы поменялись с Лией. А на этой фотографии Алеша... Лию, придерживая ее за талию. Лия на четвереньках стоит на табурете. Это опять с Лией. Алешина голова между ее бедрами. Лежат они на боку валетом, Лия обнажила головку его члена и тянется к ней губа- ми. Более эффективный кадр. Лия на коленях перед стоящим Але- шей, который прижимает ее голову к себе. Его член почти весь у нее во рту. Как он только там помещается! Рука Лии обхватывает бедра Алеши. Еще один снимок. Я лежу на спине с раздвинутыми ногами, Алеша надо мной на корточках. Его рука на внутренних сторонах моих бедер, у самой....стараются ее широко открыть. Лия со своим приспособлением наготове.

На сегодня хватит. Чувствую, что еще немного и я опять побегу к Алеше, а сил больше нет. надо спать.

Часть 11

ЛИЯ.

Я проснулась от того , что заболела. Заболела преждевременно. Вчерашний просмотр не прошел для меня даром, возбуждение было слишком велико. Хотя во время монтажа я просмотрела каждый кадр, но совместный просмотр на большом экране совсем другое дело. Чрез 15 минут после начала просмотра я не выдержала и выключила проектор Схватила Алешу, очень быстро. Я еще ничего не успела, а он уже кончил, да еще в меня. Хорошо что во мне приключилась моя хворь. Алеша только раздразнил меня, я не знала куда деваться.

- Наташа , помоги!

И через мгновенье почувствовала внутри себя упругий прохладный каучук. Стало немного легче. Я благодарно гладила по горячей, влажной Наташиной промежности. наконец, стало совсем легко и я прекратила движения Наташиной руки.

- Лия, теперь ты меня, услышала я шепот Наташи. Алеша его тоже услышал. Он хотел загладить свою вину.

- Давай я - сказал он Наташе.

Наташа стала на четвереньки, он присел у ее бока, охватил одной рукой за талию, а другой ввел резиновую "игрушку". Сна- чала слышалось только их прерывистое дыхание, в комнате была почти полная темнота. Только смутные контуры тел выделялись на фоне экрана.

- Алеша, поглубже - застонала Наташа- еще так, милый еще. Ох, как хорошо! Миленький мой, еще.!

Слышались стоны Наташи, тяжело дыхание Алеши и легкий шорох, я подползла к ним и стала гладить Алешина яички и поникший член Звуки поцелуев будоражили меня еще больше.

В качестве компенсации Наташа поглаживала меня, приговаривая: Бедненькая....., она опять мокренькая, она опять хочет.

Потерпи , миленькая, сейчас мы кончим и что-нибудь приду- маем для тебя. Ее пальцы скользнули внутрь, касались стеночек, теребили волоски, вход. Я невольно придвинулась к ней все ближе и ближе. Схватила ее руку и начала двигать глубже. Наташа попыталась выдернуть руку, я не давала. "Лия, что ты делаешь! Тебе ведь больно, дурочка!" Я стиснула зубы и подвинула ее ладошку еще глубже. Наташа поджала большой палец и он тоже вошел в меня. Сквозь боль я чувствовала как ее пальцы шевелятся у меня внутри, касаясь какого -то бугорка. Стало невыносимо сладко. Наташа осторожно повернула руку. Неповторимо приятная судорога прошла по моему телу, руки и ноги мелко задрожали, все тело покрылось потом, мне хотелось закричать, а может быть я и закричала. Мне не хватило воздуха, я сжимала грудь руками, пробовала еще шире развести ноги, покрывала лицо склонившейся ко мне Наташи безумными поцелуями, шептала: "Наташенька, еще меня, еще!" Что было потом не помню. Я потеряла сознание.

Часть 12.

Алеша.

После фильма я никак не мог уснуть. Перед глазами мелькали соблазнительные картины. Наташа тоже не спала. Она сидела в соседней комнате и что-то писала. Было около двух часов ночи. Свет в соседней комнате погас. Наташа зашла ко мне и прилегла рядом. Некоторое время мы лежали молча, внутренне переживая перипетии дня. Потом начали шептаться, делясь впечатлениями о фильме.

- Алеша, как тебе больше нравиться со мной? Тебе больше нравиться меня... или с Лией приятней?

- Наташа, я уже говорил вам: вы очень разные. Лия своими необузданными выходками, любопытством и возбудимостью заставляет как-то по новому чувствовать свое тело, обнаруживая совершенно незнакомые мне в нем свойства. Ты тоже очень женственна, обладаешь ярко выраженным женским началом. Если с Лией бывает все обычно бурным, но коротким, то с тобой чувства нарастают постепенно, успеваешь почувствовать и осмыслить, удовлетворение от тебя бывает полным.

- Ну , а как тебе все-таки приятней со мной?

- Я люблю, когда ты прижимаешься ко мне, - я похлопал ее по голой попке, - у тебя она очень приятная. Когда ты прижима- ешься ко мне, я испытываю дополнительное наслаждение.

- Правда? Я это тоже чувствовала. Мне тоже приятно, ты так глубже проникаешь в меня.

- А что, разве тебе мало?

- Что ты Алешенька, мне его вполне достаточно. Но знаешь как бы не было глубоко, а хочется еще глубже. Таковы уж мы женщины! - она опять положила руку мне на член, погладила его, приговаривая:

- Он меня вполне устраивает, я люблю его.

- Наташа, а ты не ревнуешь меня к Лии?

- Нет , Алеша , мы с ней так близки, так много знаем друг друга, так слились с ней, что когда ты ласкаешь ее , мне тоже бывает очень приятно. Я хоть этого и не показываю, но то- же люблю смотреть на ваши с Лией забавы. Я погладил Наташу. Она раздвинула ноги, чтобы было удобней гладить там. Наташа была опять готова. Почувствовав это, я тоже зашевелился под ее рукой.

- Подожди , Алеша, не торопись, давай поговорим еще о чем-нибудь. Ты много знал женщин до нас с Лией?

Я ответил, что всего двух. Это была правда.

- А ты?

А у меня до тебя кроме мужа никого не было.

- Ты не жалеешь, что развелась с ним?

Не знаю Алеша. Раньше думала, что правильно поступила. А сейчас думаю, что наша жизнь, при определенных обстоятельствах, могла сложиться по иному. Если бы ты , Алеша, вовремя не подвернулся нам с Лией, мы с ней , наверное, с ума бы сошли. Как мы благодарны тебе за все. Но знаешь , Алеша, так продолжаться долго не может. Тебе надо устраивать свою жизнь, да и нам надо думать о будущем.

- Наташа, мне будет очень жаль с вами расставаться.

- Алешенька, а нам - то каково? Ты думаешь нам будет лег- ко? Но не может это продолжаться вечно!

- Я сам думаю, что наши отношения не могут долго продол- жаться. Все скоро должно будет кончиться, т.к. мне надо будет скоро уезжать.

Некоторое время мы лежали молча, утешая друг друга нежны- ми ласками. Потом Наташа легла ко мне спиной, взяла член в руку и начала водить им у себя между ног. Я чувствовал, как под усилием ее руки головка мягко раздвигает ее губы, каждый раз спотыкаясь о маленькую ступеньку. Там стало очень мокро. Наташа не препятствовала, когда член оказался против ближайшей ко мне дырочки, я сделал усилие, пытаясь туда проникнуть. Когда у меня с первого раза не получилось, сама направила его туда.

- Только не надо сразу глубоко.

Я осторожно двигал член, погружая фактически только головку. Отверстие туго охватывало ее, мешая вынимать совсем. Чувствуя, что я боюсь сделать ей больно, надвинулась на него так, что он вошел до конца. Когда я хотел перейти в другое отверстие, Наташа шепнула:

- Не надо, кончай там.