Японского писателя Харуки Мураками номинировали на премию за худшее описание секса в литературе по мнению британского журнала Literary Review. Об этом сообщает The Guardian.
Отмечается, что премию может получить отрывок из последнего романа Мураками "Убийство командора".
Отрывок из книги 18+
"Моя эякуляция была бурной и многократной. Снова и снова семя лилось из меня, переполняя ее вагину и делая простыни липкими. Я никак не мог остановиться. Я боялся, что если это продолжится, во мне ничего не останется. Юдзу все это время спала глубоким сном, не издавая ни звука, – не было слышно даже ее дыхания. Но ее гениталии обхватили мои и не отпускали. Как будто они обладали собственной непоколебимой волей и решили выжать из моего тела все до последней капли".
Всего на премию были выдвинуты семь писателей, победитель среди которых определится 3 декабря.
Роман Агаты Кристи назвали лучшим детективом всех времен и народов
Сама Агата Кристи признана лучшей детективной писательницей мировой литературы
Лучшим детективным романом всех времен и народов на конкурсе, объявленном британской Ассоциацией писателей детективного жанра, признан роман "Убийство Роджера Экройда" Агаты Кристи, опубликованный впервые в 1926 году, сообщается на сайте Ассоциации.
Сама Агата Кристи признана лучшей детективной писательницей мировой литературы, а лучшей серией детективных произведений была признана серия романов о Шерлоке Холмсе Артура Конан Дойля.
В голосовании приняли участие 600 современных авторов криминальных романов, сообщает BBC. Результаты были объявлены в среду на праздновании юбилейного 60-го дня рождения Ассоциации.
В конкурсе участвовали 10 произведений, в числе которых также были роман Кристи "Убийство в "Восточном экспрессе", "Собака Баскервилей" Артура Конан Дойля и "Глубокий сон" Рэймонда Чандлера.
Интернет-гигант 'Гугл' может продолжать создавать глобальную электронную библиотеку 'Гугл букс' путем оцифровки книг
Интернет-гигант 'Гугл' может продолжать создавать глобальную электронную библиотеку 'Гугл букс' путем оцифровки книг
Такое решение вынес нью-йоркский судья Дэнни Чин, отклонив иск американской Гильдии писателей.
Суд по этому делу начался еще в 2005 году. Писатели утверждали, что намерение подвергнуть оцифровке миллионы книг нарушает авторские права. На стороне гильдии выступали также крупнейшие продавцы электронных книг как в США, так и Европе.
По мнению судьи, сканирование книг не является нарушением закона, а "Гугл" "действует в интересах общества". По его словам, электронная библиотека позволит студентам, учителям, исследователям и другим людям с легкостью находить нужные книги, не нарушая при этом авторские права.
"Гугл" приветствовала решение суда. Между тем, в Гильдии писателей разочарованы и намерены подать на апелляцию.
Путин переписывает историю для нового школьного учебника
Путин переписывает историю для нового школьного учебника
Новый учебник истории, предписанный президентом Владимиром Путиным для всех российских школьников, подвергся нападкам за искажение исторических событий, пишет The Times. Критики считают, что это очередная попытка реабилитировать советское прошлое страны.
Подробные методические указания были одобрены Российским историческим обществом две недели назад и теперь ждут одобрения Кремля, сообщает автор статьи Бен Хойл.
В частности, в руководстве говорится, что за первый и второй сроки своего президентского правления Владимиру Путину удалось стабилизировать ситуацию в стране после хаоса 1990-х и усилить "вертикаль власти". Но в нем не упоминаются ни уличные протесты, сопровождавшие возвращение Путина на пост президента в 2012 году, ни теракт 2004 года в Беслане, ни национальная трагедия - гибель подводной лодки "Курск" в 2000 году.
Не говорится ни о пакте Сталина с нацистской Германией, заключенном до Второй мировой войны, ни о гибели миллионов людей из-за голода и сталинских чисток. Жестокое правление Ивана Грозного называют периодом реформ, а о жертвах модернизации Петра I не упоминается.
"Благословение Путиным любых проектов для старших классов знаменует собой новую версию старых советских имперских практик", - сказал Марк фон Хаген, историк Университета штата Аризона, специализирующийся на России и Украине.
Вместе с тем пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков отверг обвинения в том, что учебник был разработан для того, чтобы отшлифовать репутацию Путина и использовать прошлое для оправдания его авторитарного подхода.
Amazon разрабатывает электронную книгу нового поколения
Компания Amazon работает над электронной книгой нового поколения Kindle Paperwhite, которая должна появиться во втором квартале следующего года.
Как сообщает ruformator.ru со ссылкой на IBNLive, гаджет получит экран с высоким разрешением 300 пикселей на дюйм.
"Новый ридер может получить в качестве основного материала матовое стекло, а не пластик. При этом аппарат должен быть легче предыдущего", - говорится в сообщении.
Kindle Paperwhite также получит датчик освещенности, который будет регулировать яркость экрана в зависимости от света в помещении.
В ноябре прошлого года начались поставки Kindle Fire HD. Аппарат с диагональю экрана 8,9 дюйма и 16 ГБ памяти вышел по цене 299 долларов, а с 32 ГБ - 369 долларов. Покупателям, которые не хотели просматривать на устройстве рекламу, пришлось добавить к этим суммам еще 15 долларов.
"Когда президент Владимир Путин закончил свое выступление, слово взял Толстой", - так начинается статья журналистки Маши Гессен в блоге The New York Times. Автор описывает Российское литературное собрание, которое состоялось в Москве 21 октября. Среди участников были вдова Солженицына и многие родственники давно умерших писателей, а также "Михаил Юрьевич Лермонтов, полный тезка знаменитого поэта" (формулировка автора).
Собрание "определенно не было розыгрышем, хотя именно эта мысль промелькнула у меня при виде письма с приглашением, подписанного именами великих литераторов (отсканированная копия была выложена в интернет). Скорее это была очередная попытка Путина воссоздать советское государство таким, каким он его помнит", пишет автор.
В советские времена лидер КПСС лично контролировал все, причем публично и в церемониальной форме, поясняет автор. "Видимо, недавно Путин решил, что ему пора взять под контроль литературу, и схватился за единственный вид легитимности в литературе, который ему понятен, - за великие имена", - говорится в статье. Гессен находит в этом свою логику: официальные советские писатели были скорее сословием, чем профессиональным сообществом, а сословная принадлежность действительно может наследоваться.
Гессен описывает само собрание: "Участники спрашивали президента о проблемах, к обсуждению которых его подготовили заранее, и он обещал решить проблемы". Но, когда Шаргунов заговорил о политзаключенных, Путин ответил "сбивчиво", на взгляд автора. На выручку пришел Достоевский, заявив, что каторга сделала его предка зрелым писателем. Солженицына и Достоевский поспорили, что было хуже - советские лагеря или царские тюрьмы.
Тут Путин пожелал "перевернуть страничку" и заявил: "Мы никогда не вернемся в то ужасное прошлое, когда как Даниэля и Синявского гоняли или Пастернака высылали".
Гессен комментирует: "На деле Даниэля посадили, Синявского выслали, а Пастернака выгнали из Союза писателей". Последняя фраза статьи - слова Достоевского о его пребывании в Сибири: "Я был похоронен заживо и закрыт в гробу".
Путин примет участие в Российском литературном собрании
Об этом сообщает пресс-служба Кремля. Встреча пройдет в российском Университете Дружбы народов и соберет более 500 представителей разных литературных профессий – писателей, поэтов, публицистов, переводчиков, преподавателей и учителей литературы.
Писатель-публицист Дмитрий Быков не будет участвовать во встрече с президентом. На завтра у него назначена лекция в Петербурге. Быков также рассказал радиостанции "Эхо Москвы", что скептически относится к этой встрече, так как не понимает ее конечной цели. Он подчеркнул, что руководство страны еще не создало условий для нормального диалога с сообществом писателей. По его словам, властям следует отпустить на свободу узников Болотной и других политзаключенных.
Недавно проведенные исследования показали, что серьезная художественная литература делает людей более восприимчивыми, и гуманисты повсеместно и торжественно поднимают по этому поводу бокалы. Однако я задаю себе вопрос – является ли это победой неосязаемого обогащения гуманизма и его очарования или победой квантифицирующей власти социальных наук?
В ходе двух исследований – одно из них было проведено парой социальных психологов из университета Новая школа (New School), а другое было организовано исследователями в Голландии – их участники были разделены на несколько групп. Использованная методология была примерно одинаковой в обоих случаях. В рамках проведенного в университете Новая школа эксперимента одна группа читала избранные места из литературных произведений (отрывки из книг Луизы Эрдрич (Louse Erdrich), Дона Делилло (Don DeLillo) и т.д.); тогда как участники другой группы читали коммерческую художественную литературу, а еще одной группе давали серьезные научно-популярные книги или вообще ничего. Участникам эксперимента предлагалось либо описать свое эмоциональное состояние, либо посмотреть на фотографии с изображением глаз людей и попытаться определить, что эти люди чувствовали в тот момент, когда были сделаны эти снимки.
Результаты оказались ободряющими для тех людей, которые на первых курсах в университете со страстью цитировали в своем окружении слова Кафки по поводу того, что великая литература «является топором для разрубания замерзшего моря внутри нас». Те испытуемые, которые читали художественную литературу, в ходе различных тестов проявляли повышенную эмоциональность или показывали, что их уровень сопереживания выше в сравнении с теми их коллегами, которые читали массовую художественную или научно-популярную литературу.
Сделанные в результате проведенных исследований выводы вызывают особое удовольствие в свете новой Обязательной школьной программы (Common Core Standards), в срочном порядке принятой школьными округами по всей стране, акцент в которой делается на научно-популярную литературу и даже подчеркивается преимущество расписаний поездов и автобусов над художественными произведениями. Создается впечатление, что именно здесь произошло настоящее развенчание искаженного подхода к обучению искусству чтения.
Однако существует и другой взгляд на результаты проведенных исследований. Вместо провозглашения превосходства художественной литературы над практическими навыками, якобы получаемыми при чтении научно-популярных книг, проведенные исследования указывают на то, что практический эффект является необходимым стандартом, с помощью которого следует оценивать достоинства художественной литературы. Результаты исследований говорят о том, что чтение художественной литературы – дело хорошее, так как она делает вас более эффективным социальным агентом. И это уже несколько больше в сравнении с тем, что дает вам умение читать расписание поездов.
Американцы всегда испытывали и продолжают испытывать дискомфорт по поводу любой культурной активности, не приводящей к конкретным результатам. «Тот, кто впустую тратит свое время даже на несколько пенсов в день, и так день за днем, теряет возможность использовать каждодневно сто фунтов», – хотя сам Бенджамин Франклин довольно безразлично относился к деньгам, выраженное им чувство в приведенном совете стало отличительным признаком национального характера. Праздность все еще воспринимается как анафема в американской жизни. (Ким Кардашян (Kim Kardashian), неустанно превращающая свое свободное время в прибыльную индустрию, является в глубине души пуританкой). Тогда как активные дневные грезы в виде сочинения или чтения художественной литературы являются праздностью в ее чистейшем виде, и такого рода занятия не обещают никакого практического или конкретного результата и не могут к нему привести. От дидактических хрестоматий Макгафи (McGuffey), использовавшихся с середины 19-го века до середины 20-го века, и до «Книги добродетелей» (Book of Virtues) Уильяма Беннетта (William Bennett) уже в наше время (либеральный ответ – «Призыв к характеру» (Call to Character) Колина Грира (Colin Greer) и Герберта Коля (Herbert Kohl) был опубликован на несколько лет позднее) американский импульс, направленный на создание собственного пространства для литературы путем превращения ее в социально полезную цель, принимал разнообразные формы. Можно даже сказать, что два архетипических американских характера – Гекльберри Финн и Том Сойер, придуманные самым язвительным сатириком страны, являются, по сути, аргументами, свидетельствующими о превосходстве праздности над любой моралью, а также полезной в социальном или в финансовом плане американской активностью.
Возможно, вполне уместно в наше время лихорадочного квантифицирования – постраничные просмотры, рефераты по нейробиологии, копание в персональных данных, загадки монетизации и алгоритмов – исходить из того, что художественная литература также должна найти свое оправдание в предоставлении такого поддающегося измерению и полезного социального качества, каким является сопереживание. В то время как хрестоматия Макгаффи и ее преемники использовали литературу для привития молодым людям религиозной и гражданской морали, утверждение о том, что художественная литература усиливает сопереживание – это совершенно другая история.
Хотя эмпатия стала своего рода знаменитой чертой эмоционального интеллекта, она не обязательно должна иметь что-то общее с чувствительностью и мягкостью, которые ей обычно приписываются. Некоторые из наиболее способных к сопереживанию людей, с которыми вы можете встретиться в жизни, это представители бизнеса и адвокаты. Они в одно мгновенье способны понять чувства другого человека, действовать в соответствии с ними, заключить сделку или выиграть дело в суде. В результате человек на противоположной стороне может почувствовать страдание или ощутить себя побежденным. И, наоборот, всем нам известны погруженные в книги интровертированные люди, которые не очень сильны в разгадывании других людей, а если они и могут это сделать, то не обладают способностью действовать в соответствии с тем, что им удалось понять в другом человеке.
Если перейти в совершенно иную сферу, то можно сказать, что сопереживание является характерной чертой некоторых садистов. Способность улавливать тончайшие оттенки дискомфорта и боли является центральной точкой получаемого садистом удовольствия. Дар сопереживания может привести к проявлению щедрости, благотворительности и к самопожертвованию. Он также может наделить человека способностью утонченно и искусно манипулировать другими людьми.
Литература, несомненно, многому научила меня относительно сложной природы эмпатии. Так, например, не существует более способного к сопереживанию героя романа или театральной пьесы, чем Яго, который мог улавливать малейшие колебания в эмоциональном состоянии Отелло. С другой стороны, Отелло является благородным и великодушным человеком – одновременно, возможно, тщеславным и высокопарным, – но он абсолютно лишен дара оценивать эмоциональное состояние другого человека. Если бы он обладал хотя бы половиной способности к сопереживанию, имеющейся у Яго, он имел бы возможность заметить ревность, пожирающую его вероломного помощника. Вся эта пьеса представляет собой наглядный пример эмоциональной вооруженности, необходимой для победы над другими людьми или для защиты самого себя от всякого рода козней. Но никто – и ни одно исследование – не может с уверенность утверждать, способствует ли эта пьеса появлению большего количества восприимчивых и сострадательных людей или таких, как Яго.
На самом деле ни в одном исследовании не были произведены измерения того, приводит ли основанная на сопереживании реакция к проявлению сопереживания. Основанная на сопереживании идентификация с золотым ослом Апулея, с Молль Флендерс из книги Дефо, с шекспировским королем Лиром – Самуэль Джонсон (Dr. Johnson) хотел, чтобы эту пьесу ставили с измененным и счастливым концом, поскольку, по его мнению, в ней демонстрируется слишком много страдания, – а также с такими героями Достоевского, как Раскольников, Алеша и князь Мышкин, с Эммой Бовари, не говоря уже о действующих лицах таких модернистов-мизантропов как Селин, Жид, Кафка, Манн и т.д. – сопереживание с этими героями вполне может заставить человека погрузиться внутрь себя и вообще удалиться от человечества. Хотя эмпатия всегда была неопасной, благотворной и в социальном плане продуктивной чертой, за что ее и восхваляли, утверждение о том, что производство сопереживания является главной добродетелью литературы представляет собой сужение литературного искусства, а не захватывающее и новое его расширение.
Отсутствие в художественной литературе практической полезности как раз и наделяет ее особой свободой. Когда Оден (Auden) написал о том, что «ничего в результате поэзии не происходит», он не жаловался, он ликовал. Начнем с того, что художественная литература, вероятно, делает людей более способными к сопереживанию – но, тем не менее, я готов поспорить, что люди, более интенсивно реагирующие на вымысел, обладают, для начала, более высокой способностью к сопереживанию. Но лучше всего у художественной литературы получается то, что она вообще ничего не делает особенного, специального или того, что легко сформулировать.
Разнообразная природа художественной литературы является причиной того, что так много людей приписывают воображаемой литературе большое количество разнообразных воздействий, некоторые из которых противоречат друг другу: катарсис (Аристотель), опасное развращение духа (Платон), вредное ослабление морали (Руссо), искупительное бегство от личности (Элиот); получающее оправдание творчество за пределами морали (Джойс). Художественная литература погубила Дон-Кихота, молодого Вертера и Эмму Бовари, однако она спасла Сервантеса, Флобера и Гете.
С уверенностью можно сказать, что, как и сама жизнь, художественная литература бесконечна и не подлежит квантизации. Если искусство создается ex nihilo, то есть из ничего, то тогда и чтение приводит in nihilo, то есть в никуда. Художественная литература разворачивается в вашем воображении на взаимосвязанных уровнях различных значений, снимающих тяжелый груз неподатливых фактов с ваших плеч. Она говорит на собственном частном языке бесконечных нюансов и интонаций. Сказка, если хотите, представляет собой утешительным образом конечную составную часть океанической бесконечности, из которой мы вышли и куда мы вернемся. Это есть свобода, это есть удовольствие – а затем мы вновь оказываемся перед обыденным вызовом, перед бесконечными хлопотами и перед необходимостью придавать специфические значения тому, что люди думают и чувствуют, а также перед настоятельной необходимостью попытаться – ради любви или ради денег – получить от нее пользу.
Самую престижную литературную награду Франции получил писатель Пьер Леметр
САМУЮ ПРЕСТИЖНУЮ ЛИТЕРАТУРНУЮ НАГРАДУ ФРАНЦИИ ПОЛУЧИЛ ПИСАТЕЛЬ ПЬЕР ЛЕМЕТР
Жюри Гонкуровской премии отметило его за книгу "До встречи наверху". Об этом сообщило агентство РИА Новости. Денежное вознаграждение символическое – всего 10 евро, однако, как отмечает агентство, перед лауреатом открывается широкий путь не только к известности и признанию, но и к гарантировано высоким тиражам.
Среди них были литературные знаменитости марсель Пруст, Морис Дрюон и Симона де Бовуар. Несколько лет назад Гонкуровскую премию получил один из самых читаемых в мире французских авторов Мишель Уэльбек.
Роман Агаты Кристи назвали лучшим детективом всех времен и народов
Недавно проведенные исследования показали, что серьезная художественная литература делает людей более восприимчивыми, и гуманисты повсеместно и торжественно поднимают по этому поводу бокалы. Однако я задаю себе вопрос – является ли это победой неосязаемого обогащения гуманизма и его очарования или победой квантифицирующей власти социальных наук?