Капитализм убивает русскую литературу
«В России больше капитализма, чем во всем капиталистическом мире. Сейчас издателей привлекают только те книги, которые пользуются коммерческим успехом и не нуждаются в рекламе», сетует писательница Ольга Славникова, лауреат премии «Русский Букер»
Она сидит на одной из террас Парка Ретиро (Parque del Retiro) и очень возмущена. Как заявляет Славникова, ее страна, взяв за образец западную модель экономического развития, выбрасывает на помойку литературные таланты, руководствуясь исключительно соображениями экономической выгоды. «При советской системе, если ты, по крайней мере, хвалил режим, тебя публиковали, а если нет, то, поскольку ты был диссидентом, тебе платил Запад. А сейчас, если ты занимаешься литературным трудом, тебе не платит никто», добавляет она с раздражением.
Добро пожаловать в западный образ жизни. Цифры и факты подтверждают нынешнее состояние российской издательской промышленности: средний тираж книг составляет 3000 экземпляров, а на гонорар едва можно прожить. Даже если твои произведения переводятся. «Я получаю 4000-5000 евро от издательства Галлимар (Gallimard). Благодаря этому я имею относительную свободу. Писатель похож на космонавта. Он должен подыскивать себе окололитературные занятия», указывает Славникова.
Ей самой нравится плыть против течения. В 2000 году она учредила премию «Дебют» для авторов моложе 25 лет, чтобы открыть путь в книжные магазины произведениям новой русской литературы. Сейчас она только что приехала в Испанию.
«Второй круг» (Другой берег), сборник лучших рассказов, награжденных этой премией, был представлен в среду утром на Книжной ярмарке.
Как отмечают сами удостоившиеся награды писатели Алексей Лукьянов (Соликамск, 1976), Гулла Хирачев (Гуниб, Дагестан, 1985) и Виктор Пучков (Ногинск, 1985) без этой поддержки они бы остались бы в виртуальной реальности. «Я для себя уже четко определил: если мне не удается продать рассказ, то я вывешиваю его в интернете», сообщает Лукьянов, стоя под жарким мадридским солнцем. Славникова хмуро смотрит на него. Она абсолютно не верит в эффективность новых технологий: «Да, сеть превращается в пространство для молодежи. Но я считаю, что это опасно. Искусство имеет свою иерархическую подчиненность, и издание книг помогает улучшить работу писателя. Очень хорошо, что в конце концов все мы перейдем на чтение электронных книг, но предварительно тексты должны пройти через серьезное издательство, чтобы соответствовать нужному литературному уровню и требованиям», предупреждает она.
Без советского призрака
Несмотря на (экономическую) цензуру, которой подвергаются книги, молодые писатели живут в стране, где литературный труд уже не рассматривается в качестве политического оружия. Сейчас здесь нет ни малейших признаков того преследования, которому подвергались их соотечественники Борис Пастернак и Владимир Маяковский. «Власть считает литературу чем-то маргинальным. Ее беспокоит только то, что говорят по телевидению», считает Пучков. «Путина в действительности интересует только внешняя разведка!», добавляет его коллега Лукьянов. Именно поэтому они не испытывают никаких проблем (в том числе моральных), когда пишут о прошлом своей страны без ностальгии (советская эпоха – отнюдь не модное направление, как усиленно пытаются убедить вас сотрудники турбюро, расположенных на Красной Площади Москвы. Но в их произведениях нет также и злобы. Они рисуют портрет своего поколения, того общества, в котором живут - музыка, информатика, Гугл, не забывая о том, что многие их родственники хорошо помнят времена СССР и перестройки.
«Сейчас я пишу об индустриализации 30-х годов, которую застала моя бабушка. Я бы не хотел жить в советской деревне, потому что знаю, что значит жить в сельской местности, но при этом я считаю несправедливым поливать грязью наше прошлое. Говорить, что наши деды прожили свою жизнь зря – несправедливо», подчеркивает Лукьянов.
Разумеется, огромные просторы России, ее политические и исторические особенности приводят к тому, что не во всех городах и селах споры о прошлом проходят в одном и том же ключе.
После опубликования своих рассказов Гулла Хирачев, уроженка Дагестана, граничащего с Чечней, отнюдь не встретила теплого приема со стороны соседей. «Я пишу о людях Кавказа, об обстановке на улице, и многим не нравилось то, что я говорила. Во-первых, потому что я женщина, и создается ощущение, что только мужчины могут описать то, чем живет улица. Меня называли полуженщиной. Во-вторых, многим это показалось кощунственным. Возможно, это и не цензура, но, тем не менее, подобная реакция вызывает беспокойство», замечает она.
Пока что эти три автора, ласкаемые лучами утреннего солнца, могут рассчитывать на поддержку «Дебюта», но для того, чтобы совершить рывок, о котором говорит Славникова, у них, как у космонавтов, еще есть несколько лет.
Паула Коррото
("Publico.es", Испания)
Татьяна Устинова: Я больна тяжелой болезнью – графоманией.